«Яуза» была настоящим произведением искусства. Честно говоря, даже если бы у яхты на борту не было ни одной балерины, соображения национального престижа все равно требовали бы кровопролития за ее коридоры, облицованные охряным ясенем, и каюты с янтарными потолками. Это же целый летающий Эрмитаж!

Блуждающие гранаты-волчки, аморфные мины, пули-дуры и прочие виды интеллектуального и безмозглого оружия в этих отсеках яхты почти не безобразничали.

Но совсем недавно здесь побывало контрольное отделение осназа. Оно утилизировало последние запасы взрывчатки, разнося вдребезги хоть и герметичные, но довольно легкие переборки, которыми коридор был автоматически перекрыт полчаса назад по пожарной тревоге.

Осназ искал недобитых клонов и недоспасенных балерин. Вторые здесь не водились, а первые были найдены в количестве четырех человек. Об этом можно было судить по примерным контурам конечностей и некоторых внутренних органов, размозженные фрагменты которых в живописном беспорядке покрывали залитые кровью стены и потолок обезображенного до неузнаваемости помещения для отдыха экипажа.

От двери остался только опаленный комингс. Паркет и деревянная облицовка напротив дверного проема были превращены в мелкую щепу.

«…И серебряным тритоном был украшен нос стальной», – повторил я.

Какое спецоружие способно на такое? Не знаю. Знаю только, что если бы не вопрос, ради ответа на который я прибежал сюда – хотя и не имел права этого делать, – я, не дожидаясь рвотных спазмов, сломя голову бросился бы прочь.

Но поскольку я искал Риши, мне предстояло определить, нет ли в этой братской могиле и ее останков тоже.

В Академии, уже на четвертом курсе, у нас были тренинги на психологическую устойчивость в бою. Говорили, что оборудование и методика разработаны в основном для танкистов и пехоты, но особой директивой Генштаба их ввели во всех военных академиях без разбора.

Тренинги такие. Кадета одевают в скафандр и запускают в большой ангар. В ангаре при помощи мастерски сработанных декораций, андроидов, свето– и пиротехники имитируются различные «пространства боя». Например: разрушенная казарма на Луне. Или горящая полетная палуба авианосца. Или руины обычного колониального города.

Задача: пройти ангар из одного конца в другой. Не за какой-то определенный срок, а просто: пройти. Преодолевая завалы и очаги пожаров, протискиваясь между раскаленными балками, ступая по трупам с вывороченными наружу кишками. Если надо – переправляясь через реки пламени по прогоревшим остовам школьных автобусов или погружаясь по самую макушку в грязную, бордовую от крови жижу, застоявшуюся в воронках. И оставляя умирать под обломками тяжелораненых, которые тянут к тебе руки и зовут на помощь: по-русски, по-гречески, по-японски.

Неподалеку может взорваться мина-имитатор. Или бочка с танковым топливом.

А скафандр, который на тебе надет, – непрост. Подчиняясь радиокоманде невидимого инструктора, в самый неподходящий момент на нем лопается стекло – и в нос шибает гарью, трупным смрадом, городской клоакой. Или вдруг расходится в стороны многослойная армированная ткань скафандра и на землю… вываливаются твои собственные кишки. Имитация кишок, конечно, но многие после таких приколов начинали задумываться: «А не пошла она куда подальше, эта армия?»