И вновь небольшая полянка погрузилась в тишину. Лишь где-то вдалеке чирикали птички. Прошло полчаса, Достацкий так и не появился и у меня начало закрадываться подозрение, что граф просто испугался.

На дуэли иной раз опаздывали, хотя подобное считалось дурным тоном. Как же, такое важное событие и ты запоздал, заставив людей ждать. Иногда так случалось в силу обстоятельств или отсутствия пунктуальности. Вместе с тем некоторые люди использовали данную уловку, чтобы избежать дуэли. Дескать, я просто не успел, меня задержали.

В минуту, когда чувства бушуют, а человек не совсем понимает, что делает, горячие головы вызывали врагов на дуэль. Но затем проходит некоторое время, человек приходит в себя, переосмысливает ситуацию с совершенно иных позиций и понимает, что драться ему совершенно не хочется. И не хочется рисковать всем ради обиды, которая не так уж и велика, если разобраться.

Не знаю, оказался ли Достацкий трусом или его действительно задержали неотложные дела.

— Михаил, уже половина восьмого, — еще раз напомнил Скалон. Я видел, как друг переживает за меня. Переживает за то, что может случиться непоправимое. Я мог со спокойной совестью покинуть Волково поле, и никто бы не посмел меня в чем-то упрекнуть.

— Еще минутку, — попросил я, поднимая голову к Небесам.

«Боже, если ты меня слышишь, дай знак, стоит ли мне уезжать? Ты читаешь в людских сердцах, как в открытой книге, так загляни же в мое сердце, — я никогда не умел молиться, хотя знал «Отче наш» и еще несколько молитв. Мне всегда нравилось самому решать свою судьбу. Но в тот момент что-то шевельнулось в душе, и я поступил так, как поступил.

Поначалу ничего не происходило, я продолжал смотреть в небеса, ловя лицом снежинки. А затем свинцовые тучи разошлись, разошлись буквально на миг. Зрелище оказалось удивительным! Сквозь снегопад показалось маленькое пятнышко голубого неба. Узкий солнечный луч как клинок прошелся по дальнему полю. Солнце просияло и тут же скрылось за тучами, а ветер задул с новой силой.

Внутри меня будто что-то оборвалось. Или проросла новая надежда, уж как посмотреть. Возможно, я стал свидетелем самого заурядного явления, а возможно, и нет. Что если это действительно была подсказка некой высшей силы?

— Едем, Георгий, — решил я.

— Слава Богу! — друг выдохнул, а затем повысил голос. — Граф Достацкий повел себя недопустимо, господин Уютнов, нарушив все договоренности. Мы не можем больше ждать.

— Господа, еще несколько минут.

— Мы и так уже прождали более получаса, — покачал головой Скалон. — Мы уезжаем.

Никуда не торопясь, мы забрались в пролётку и вернулись в Петербург. По дороге навстречу нам ехало множество саней и экипажей, но Достацкого мы так и не увидели.

— Да, Миша, наворотил ты дел! — в голосе цесаревича Николая слышалось отчетливое недовольство. — Что же ты устроил? Дуэль? Радуйся, что вы не довели ее до конца, иначе все бы оказалось куда хуже! Но общество взволновано, ваша история стала известной и ты должен принять последствия.

— Я не хотел драться, но получил вызов. Честь — это то, чем я живу. Чтобы ты сделал на моем месте? — я говорил негромко, без всяких эмоций, с каким-то внутренним безразличием. Мы встретились с наследником взглядом. Я смотрел на него без вызова, просто желая услышать ответ. Он не выдержал и отвернулся первым, бросив взгляд на тяжелые напольные часы.