– Я вся извелась. Маура была умной девчонкой, изобретательной, но вы же понимаете, что мне приходило на ум?

Я качаю головой.

– Мне приходило на ум, что она мертва. Я представляла себе, что бледный человек с сиплым голосом нашел ее и убил. Я пыталась успокоиться, но как? Что я могла? Если бы я пошла в полицию, то что бы я им сказала? Кто бы поверил, что у меня неделя вылетела из жизни? Да и вообще… Кто бы ни были те люди, они либо уже убили ее, либо сделают это, если я подниму слишком большой шум. Вы понимаете, какой у меня был выбор? Обращение в полицию ей бы не помогло. Или Маура справится сама, или…

– Или ее уже нет в живых, – завершаю я.

Линн Уэллс кивает.

– И где же вы все-таки увидели ее?

– В «Старбаксе» в Рэмси. Я вошла в туалет, и вдруг она явилась следом.

– Постойте, она вам перед этим не звонила?

– Нет.

– Просто так появилась?

– Да.

Я пытаюсь это осознать.

– И что случилось?

– Маура сказала, что ей грозит опасность, но она выкарабкается.

– А что еще?

– Ничего.

– Больше она вам ничего не сказала?

– Не сказала.

– И вы не спросили?

– Конечно спросила! – впервые возвысила голос Линн Уэллс. – Я схватила ее за руку, отчаянно вцепилась в нее. Умоляла сказать, что происходит. Я извинялась за все плохое, что сделала. Маура обняла меня, а потом оттолкнула. Она вышла из туалета и бросилась наружу через заднюю дверь. Я побежала следом, но… вам этого не понять.

– Так объясните мне.

– Когда я вышла из туалета… там опять были люди.

Я переспрашиваю, чтобы быть уверенным, что правильно ее понял:

– Те же люди?

– Не в буквальном смысле те же, но… один тоже вышел через заднюю дверь. Я села в машину, а потом…

– Что – потом?

Когда Линн Уэллс поднимает глаза, я вижу в них слезы. Ее рука поднимается к горлу, и мое сердце падает в пропасть.

– Кто-то может сказать, что после пережитого потрясения от встречи с дочерью я снова ушла в запой.

– Сколько дней на сей раз? – Я снова прикасаюсь пальцами к ее руке.

– Три. Но вы теперь понимаете, да?

– Маура знала, – киваю я.

– Да.

– Она знала, что они будут вас допрашивать. Может, с помощью наркотиков. Может, жестко. И если вы ничего не знаете…

– Я им не могла помочь.

– Более того…

– Вы что имеете в виду?

– Маура обеспечивала вашу безопасность, – объясняю я ей. – Что бы ни заставило ее бежать, если бы вы знали о причине, то опасность грозила бы и вам.

– Боже мой…

Я пытаюсь сосредоточиться.

– И что потом? – спрашиваю я.

– Не знаю.

– Вы хотите сказать, что так и не видели Мауру после того случая в «Старбаксе»?

– Нет, видела. Я видела ее шесть раз.

– За прошедшие пятнадцать лет?

– Всегда неожиданно, – кивает Линн Уэллс. – Всегда мимолетно – Маура появлялась, чтобы сказать мне, что она жива-здорова. На какое-то время она открыла для нас адрес электронной почты. Мы никогда ничего не отправляли. Мы обе оставляли письма в папке для черновиков. У нас обеих был пароль. Мы пользовались «Ви-пи-эн»[23], чтобы открывать почту анонимно. Но потом она решила, что это слишком рискованно. И в некотором роде, как ни странно, ей нечего было мне сказать. Я ей рассказывала о моей жизни. О том, что бросила пить, о Бернадетт. Но дочь о своей жизни не писала ни слова. Для меня это было настоящей пыткой. – Линн сидит, крепко вцепившись в бутылку. – Я понятия не имею, где была Маура и что делала.