– Стоять! – Коробок глянул на своего телохранителя, и тот мгновенно пришел в движение, перекрыв ей путь.

Дарина оглянулась по сторонам, оценила, сколько людей в ресторане, и в какую цену ей обойдется скандальный шум. Прикинула и вернулась на место.

– Я не боюсь Есаула. Ты меня поняла? И не надо мне тыкать им в глаза… Ты это поняла? Я не слышу!

– Поняла, – сквозь зубы процедила она.

– А теперь говори, что там у тебя за проблемы! – потребовал Миша.

– Наехали на меня.

– Кто?

– Конкуренты… Хотят комбинат отжать.

– Корнеевский?

– Нет, другой… Медный, на Урале…

Коробок кивнул. Знал он про этот комбинат, сам помогал решать вопрос. Дарина хитрую схему под это дело провернула. Открыла «левую» фирму, сначала оформила на нее банковский кредит, а потом и купленные на эти деньги акции. Фирма продала потом эти акции за одну копейку – понятно, кому. Продала и прогорела. Банк расколол эту схему с подставой, как гнилой орешек, наехал на Дарину, и тогда в дело вступил Миша. Был там в банке особо умный, Царствие ему Небесное…

– По какой схеме отжать?

– По блокирующей. У меня контрольный пакет, у них блокирующий. Плюс административный ресурс. Они там всю работу заморозили, компания несет убытки…

– И чего хотят?

– Пакет у меня выкупить. По мусорной цене.

– Беспредел!

– Что-то надо делать!

– Кто такие?

– «Горникель». Медь, никель, серная руда… Короче, контора серьезная. Можно сказать, монополист на этом рынке.

– Ты с ними говорила?

– Да. Бесполезно. Сказала, что «крыша» разговаривать будет. Смотрят на меня, усмехаются. Плевать, говорят, на «крышу».

– На чем стоять будем?

– Им комбинат нужен, пусть забирают, но по реальной цене.

– Мой процент?

– Сто пятьдесят «зеленых» тонн.

– Я спросил про процент, – покачал головой Миша. – Меня интересует процент от суммы сделки.

– Э-э… Пять процентов, – выдавила из себя Дарина.

– От суммы сделки?

– Ну, почти… Они предлагают нам один миллион восемьсот тысяч, а реальная цена – шесть миллионов. Я предлагаю тебе пять процентов с этой разницы. Пять процентов – это как минимум двести тысяч.

– А мне не нужен минимум. Я большой человек, и мне нужен максимум. Я вор в законе, а большой человек – большой процент.

– Ты и так процент за «крышу» получаешь.

– Это на «общак». Лично я с этого ничего не имею.

– Ну, хорошо, пусть будет семь процентов. Это чисто для тебя.

– Округли до десяти, – усмехнулся Миша.

– Нельзя. В большом бизнесе нельзя округлять. Или сам округлишься. До нуля.

– А если я тебя округлю? А чего ты на меня так смотришь? Замуж за меня не хочешь, с мужем изменяешь, Есаула ждешь. Так не доставайся же ты никому! – Он сложил вместе средний и указательный пальцы правой руки, навел их на Дарину, и резко разжал губы, выпуская изо рта воздух.

– Ну, хорошо, десять процентов! – сдалась Дарина.

Кабинет большой, а стол маленький. Круглый стол всего на четыре места. И вокруг никакой мебели. Большие витринные окна, стеклянные стены, искривляющие искусственно увеличенное пространство. В какой-то момент Коробок почувствовал себя потерянным. Как будто в этом самом пространстве и затерялся. Зато собеседник чувствовал себя очень даже в своей тарелке.