– Вы же знаете ответ, госпожа Бендер.

– Да, знаю. Но я хочу услышать его от вас. Скажите! Ну же, говорите! Мне нужно услышать это от кого-нибудь. Когда я думаю об этом, легче мне не становится.

Однако Рудольф не мог выполнить ее просьбу. Отбросив чувства, он снова стал просто полицейским. Полицейским, проделавшим хорошую работу. И ему больше не хотелось вкладывать ей в уста слова и отправлять обратно к Бурте с предварительно заготовленной версией.

Но все же он сказал:

– Отец Франки боялся, что вы пойдете в полицию. Он не знал, сколько продлится ваша амнезия. Если бы вы когда-нибудь вспомнили о том, что случилось в подвале, кто бы вам тогда поверил? В конце концов, прошло почти шесть месяцев. О том, что все это время вы лежали у него дома, знали только он, его жена и сын. А теперь успокойтесь, госпожа Бендер. Когда мы вернемся, поговорите обо всем этом с профессором Бурте. Я тоже с ним поговорю. И с прокурором, и с судьей. Я расскажу им о том, что мы услышали от господина Франкенберга.

А они услышали многое. Об экстренной помощи в подвале. Потом – о долгой дороге сквозь ночь. Франки на заднем сиденье держал голову Коры на коленях. Его пальцы были на ее шее; каждые несколько секунд, словно в бреду, он повторял: «Пульс еще прощупывается».

Насколько велик был риск для нее не пережить поездку, должны судить эксперты. Что делали бы Франкенберги, если бы крохотный огонек в ее теле угас?

Возможно, они на это надеялись. Не Франки, а его родители. В этом случае Йоганнесу Франкенбергу не пришлось бы ломать руку своему сыну… Был бы обнаружен еще один труп неизвестной где-то на обочине, без одежды и документов. Еще одна несчастная, как та, что нашли в Люнебургской пустоши. На вопрос о том, действительно ли это было тело Магдалины, придется отвечать Оттмару Деннеру и Гансу Бюкклеру. Если удастся их найти.

– Нельзя было брать ее с собой, – прервала Кора размышления шефа. – Я знала, что не следовало этого делать. Прекрасно знала. Возможно, мне было все равно, умрет ли она. Я просто хотела быть с Джонни. Все из-за этого! Моя мать всегда говорила, что желания плоти ведут к бедам.

– Госпожа Бендер, ваша мать – сумасшедшая, – напомнил Рудольф. – И всегда была такой.

– Нет, – пробормотала Кора, – не всегда. Маргрет как-то рассказывала мне… – Она не договорила и спросила: – Что будет с Маргрет?

Но не дала Рудольфу ответить, заговорив быстро-быстро:

– Послушайте, давайте условимся: я ведь сказала Джонни, что моя сестра дома и больна. И что я встретила эту девушку на парковке. Мы же можем повторить эту версию. Никому не удастся опровергнуть наши слова.

– Госпожа Бендер, сделайте одолжение, вспомните, что советовала вам Маргрет. Подумайте о себе. Я не единственный, кто слышал, что вы сказали. Кроме того, со слов своего сына господин Франкенберг знает о том, что погибшую девушку звали Магдалина. И вы сами заявили ему о том, что вам нужно ехать домой, к больной сестре.

– Конечно. Это доказывает, что она была дома! – воскликнула Кора. – А Франки не мог знать об этом наверняка. Девушка сказала ему, что ее зовут Магдалина и она моя сестра. Но это была всего лишь игра. Мы могли договориться с ней об этом. Врачи в Эппендорфе подтвердят, что она не могла быть моей сестрой. Магдалина была слишком тяжело больна, чтобы выходить из дому. Это сработает. Вам стоит только захотеть…