Работа на месте происшествия заканчивалась. Следователь подписал протокол, «убойщики» надели на сторожа наручники, и сержант отвел его в машину. В это время подбежал запыхавшийся Дятлов.

— Товарищ следователь, надо осмотреть труп собаки! Он там, за зданием!

— Что осмотреть?! — Еремеев и Колесов повернули к нему изумленные лица.

— Труп служебно-розыскной собаки по кличке Буран! — твердо произнес Дятлов. — Осмотреть, записать в протокол и направить на вскрытие, чтобы установить причину смерти. И снять слепок зубов…

Важняки — следователь и опер — переглянулись.

— С кого снять слепок зубов? С убитой собаки? Или с тебя? — презрительно скривился Колесо.

Второй «убойщик» издевательски улыбался, внештатники подошли ближе и тоже скалились.

— Надеюсь, вы шутите? — зевнул Еремеев. — Хотя время неподходящее…

Но Дятлов не шутил. С угрюмым лицом он несколько раздраженно пояснил:

— Именно слепок зубов. И не собаки, а того, кто ее загрыз — будь это другая собака, тигр или черт. Чтобы потом сравнить их со следами зубов на колбасе с места убийства бомжей… Это элементарные следственные действия по сбору доказательств!

— Ты что, капитан, умом двинулся?! — зло процедил Колесо. — Какая колбаса, какие тигры, какие слепки зубов? Не позорь уголовный розыск! Иди домой и ложись спать!

— Это самое умное, что вы можете сделать в настоящий момент, — поддержал его Еремеев. — А я возвращаюсь на базу.

Дятлов психанул, у него задергалась щека. Обычно в таком состоянии он совершал непредсказуемые поступки. Он просчитал до десяти, глубоко вздохнул, медленно выдохнул через нос. Не успокоился, зато удалось удержать себя в руках.

— Пойдем, сержант, — повернулся он к Перехову. — Отвезем Бурана в морг, я договорюсь. А завтра подниму всех на ноги — и вскрытие сделают, и слепки снимут!

Они направились в темноту. Остальные смотрели им вслед. Колесо покрутил пальцем у виска. Тихо хохотали внештатники.

Дятлов чувствовал себя, как вываренный. Ночь он практически не спал. Две кражи, разбой, да еще убийство девушки — такого дежурства врагу не пожелаешь. Пока сдал смену, пока добрался на метро и автобусе в Косино, где три года назад получил «однушку», была уже половина одиннадцатого.

— Давай, Павел, поезжай домой, отоспись восемь часов и выходи во вторую смену, — сказал Иванцов. И, как обычно, пояснил: — Работать некому…

Начальника уголовного розыска понять можно: работать действительно некому — менты не чиновники категории «А», не депутаты, не банкиры, не газовики и не нефтяники, у которых штатный некомплект по каким-то причинам отсутствует. Вот и «вешает лапшу» с заботливым видом: чтобы заступить в 17 часов на службу, надо выехать из дома в 15.30, значит, на сон остается меньше пяти часов. Если сразу заснешь! А закончиться вторая смена должна в полночь, хотя обычно затягивается до глубокой ночи, а то и до утра. Но капитан относился к этому философски: работа составляла смысл его жизни, он привык пахать сутки напролет, идти по следу, постепенно приближаясь к злодею, а потом заваливать его в финальном прыжке и перегрызать ему гор… тьфу, надевать наручники…