Но им все же удалось ее остановить.

Дарья Ветлицкая, кстати, тоже выздоровела. Ее выписали из больницы, и теперь она обивала пороги государственных учреждений, пытаясь добиться признания Светланы невменяемой, тем самым заменить тюрьму психиатрической лечебницей.

Элька, пришедшая на свадьбу с Майклом — повеселевшая, красивая до невозможности, — заявила, что сестру уже не выпустят. Несмотря на старания мамы, Светлана Ветлицкая никогда не выйдет на свободу. Но будет ли это тюрьма или психушка, решать следствию. Потому что Светлана Ветлицкая созналась во всем, что совершила, и список ее жутких и кровавых деяний оказался до ужаса внушительным.

Но Майя решила, что эту страницу они уже перевернули, и она больше не будет об этом думать.

Никогда.

К тому же, ей было чем заняться. Она много рисовала, затем подыскивала дом, потому что они с Никитой окончательно перебрались в Н-ск, а в холостяцкой квартире Артема оказалось слишком мало места. Решили поселиться поближе к Веронике — им будет чем заняться в длинными вечерами. Например, катать коляски вдоль моря, обсуждая преимущества того или иного сорта подгузников, пеленальных столиков и делясь способами борьбы газиками у младенцев, потому что…

Через пару недель после похищения она снова увидела две полоски на тесте, но нисколько этому не удивилась. Обрадовалась, затем побежала вприпрыжку к будущему отцу. Решила исправить старую ошибку — рассказала Артему обо всем сразу же, не став ждать шесть лет, как в прошлый раз.

— У нас будет девочка, — заявила опешившему будущему мужу и отцу. — Мне даже УЗИ не надо, я и так все знаю!

— Ты уверена? — кажется, он стал приходить в себя и подавать первые признаки радости.

— Еще как! — заявила она, потянувшись к нему за своим поцелуем, и за всем остальным — как без этого? — при этом понимая, что берлинскую выставку все равно никто не отменял.

Ни их свадьба, ни их беременность, ни покупка дома, который она присмотрела.

И Майя все успела.

***

Ее персональная выставка имела большой успех. По словам критиков, это была новая, доселе невиданная Maya Samoylova-Spasskaya, перемены в личной жизни для которой пошли только на пользу. Она вернулась в мир живописи — тут Майя удивлялась, потому что, по большому счету, никуда не уходила — с новым видением мира, и в ее уверенных мазках царствовало глубинное понимание реальности. Работы произвели столь сокрушительное впечатление на критиков и покупателей, что Пабло сразу же взвинтил цены.

Они продали большую часть ее картин в первый же день. За остальные два раскупили оставшиеся.

Все, до единой.

— Это успех, Marysya! — заявил ей Пабло, копируя Артема. С мужем ее менеджер пребывал в дружеских отношениях. Затем недовольно уставившись на бокал шампанского, который Майя давно уже крутила в руках, так и не сделав ни одного глотка. — Отдай его мне, — произнес тоном строгого папочки. — Не стоит так рисковать, ребенку это не пойдет на пользу!

На свадьбе он играл роль отца невесты, а теперь вел себя как заботливый дедушка, с нетерпением ждущий появления внучки. Даже подарки приготовил. Майя знала, что их ждет чудо-колыбелька, последний писк современной техники в укачивании младенцев.