— Проходите на кухню! — растерянно произнесла то ли Владлена, то ли Олимпиада, не совсем понимая, что происходит. — Элюсечка, я же не знала, что к тебе гости… Я бы пирогов напекла.

— Мы уж как-то обойдемся без пирогов, — резко произнесла Майя, наступая на Эльку.

На даче у Артема она думала, что будет просить. Станет ее умолять, если придется. Но сейчас… Сейчас ей хотелось схватить стоящую перед ней девицу и потрясти… Хорошенько потрясти, а еще, для верности, приложить несколько раз об стенку, чтобы стереть жалобное выражение с заплаканного Элькиного лица.

Потому что ей нисколько не было ее жаль. Жалеть, вообще-то, надо было Никиту и Павлика, которые сейчас были непонятно где и непонятно с кем. В руках помешанной на мести психопатки и наркобарона.

— Подруга, ты что?.. — растерялась Элька, похоже, прочитав свой приговор на Майином лице.

— Сейчас узнаешь, что я, — сухо ответила ей Майя. — И кто я.

Ей хотелось добраться до сына как можно быстрее, а Элька стояла у нее на пути. И она явно что-то знала… Знала и молчала! Сбежала, так ничего ей и не рассказав, а сейчас строит из себя обиженную невинность!

Но Майя собиралась вытрясти из нее всю правду. Выцарапать вместе с глазами, вырвать вместе… Нет, язык Эльке еще пригодится, чтобы обо всем ей рассказать!

— Где он, Эль? — глухо спросила она. — Где мой сын?

— Какой еще сын?!

— А что, у меня их много?

— Твоя сестра и ее подельник-наркоман забрали наших детей, — подала голос Вероника из-за Майиной спины. — Похитили из моего дома и теперь требуют выкуп.

На это Элька неверяще покачала головой. Попятилась, уткнулась бедром в приоткрытую дверь в гостиную.

— Они похитили Никиту и Павлика, — добавила Майя. — Хотят за них полмиллиона долларов. Причем, этим же вечером. Ах, ты не в курсе?! То есть, ты не знаешь, что нам дали три часа, чтобы собрать всю сумму? Тебе никто об этом не рассказал? А ты случайно не слышала, что нас с Артемом вчера вечером чуть не убили? Четверо отморозков с битами… Это тоже прошло мимо твоих ушей? Ну что же, тогда послушай меня! Я не уйду отсюда, пока ты мне четко и ясно не скажешь, где мой ребенок!

— Где наши дети?! — Вероника наступала с другой стороны, тоже не собираясь никуда уходить.

На ее лице читалась жажда расправы.

Зато Галина Михайловна толпиться сзади не стала. Подхватила под локоть и увела, вернее, утащила на кухню толи Олимпиаду, то ли Владлену, заявив, что девушки разберутся сами.

— Я не знаю! — наконец, выдавила из себя Элька, плюхнувшись на диван посреди обставленной в духе Советского Союза гостиной.

Одну из стен занимала застекленная секция, посреди которой темнел тяжеленный квадрат старого телевизора. Потертую обшивку разлапистых кресел скрывали не менее старые пледы. И везде висели ковры с турецкими «огурцами».

— Я ничего не знаю! — вновь повторила Элька, закрывая лицо руками. — Не знаю, где она! Я не знала, что она похитила детей. Она… Она передо мной не отчитывается, только пугает до ужаса! Потому что она психованная!.. Совсем сумасшедшая… И зачем только ее мама забрала из детдома?!

— И зачем же она ее забрала? — спросила Майя. — Расскажи мне, я хочу знать.