– Скажите сотрудникам департамента, что я ушла во двор, – шепнула я. Пикси закивали, растаяли в темном дереве. Я выдохнула. Маленький народец непременно сделает все, что я сказала. Главное, чтобы люди Дориана поверили крошкам-пикси.

Попутно навешивая заклинания на пальцы, я прошла через кухню. Повариха хотела было прикрикнуть на меня, но заветные слова «именем императора» и возникшее над моей головой изображение герба Департамента магического контроля охладили пыл ретивой женщины, а направленное мной заклинание безразличия заставило забыть меня и вернуться к шипящим на плите сковородкам.

Я тем временем выскользнула из дверей и направилась во внутренний двор. Образованный между двумя корпусами: административным и учебным, когда-то он использовался для торжественных построений адептов перед началом учебного года. Теперь все мероприятия проходили в огромном зале со сводчатыми потолками, а двор был завален хламом, который после торжественного вручения дипломов торжественно поджигался выпускниками.

Матрас, о котором рассказывал Джек, я нашла почти сразу. Ребята не стали тянуть его на середину, оставили у прохода, образованного двумя корпусами, прислонив к стене. Мне не надо было подходить, чтобы прощупать его: вздувшаяся полосатая обивка и грубый шов с краю говорили сами за себя: слишком скупой и расчетливый Мэл не стал выливать «Розовые грезы», он их спрятал.

Оставалось только дождаться сообщницу и надеяться, что сотрудники департамента появятся вовремя.

Ждать пришлось недолго. Саффи была слишком взбудоражена новостью, чтобы выжидать. Она появилась почти сразу после меня, торопливо пересекла двор, стуча каблуками по старой брусчатке. Около матраса она остановилась, внимательно огляделась и провела рукой по грязной полосатой обивке. Прикосновение отозвалось хрустальным звоном. Блондинка довольно улыбнулась и попыталась порвать шов. Ткань не поддавалась.

– Ножницы дать? – Я вышла из своего укрытия, демонстративно приподняв ладонь, на которой висело пять заклинаний.

Саффи побледнела.

– Как ты…

– Догадалась? Ты слишком насторожилась при упоминании матраса. И еще: в квартире Мэла не было тайников, как утверждала твоя подруга. Скажи, зачем ты напоила ее зельем?

При упоминании Агниэль Диггори лицо блондинки перекосило от злости.

– Она это заслужила! Глупая курица, только и думающая о нарядах и мужчинах! После того, как граф Диггори признал ее, все только и делали, что вешались на нее!

Злость в ее голосе смешивалась со слезами.

– Мэл бросил тебя ради нее, верно? – осенило меня. – Это с тобой он встречался все это время!

– Да! – Саффи не стала отрицать мои слова. – Он бросил меня после того, как ректор… – она горько рассмеялась. – Сказал, что я сама виновата в случившемся и что он не может быть рядом, зная, что другой… – Она всхлипнула.

– А тут еще и граф Диггори все-таки признал дочь, – кивнула я. – И Мэл сразу переключился на нее…

– Он покупал ей подарки! Те деньги, которые мы зарабатывали, он тратил на эту бледную моль!

– Он решил продать эту партию «Розовых грез» сам, спрятал ее от тебя, и ты решила отомстить… – кивнула я. – Это ты написала донос в департамент, а потом, когда Мэла арестовали, ты принесла ему пирог с рыбой, чтобы он не сдал тебя, верно?