Повернувшись к Гайсину – хотя в бою и командовал Хусаинов, полковник признавал его большой боевой опыт, но всё же Гайсин был старше в звании, – я обратился к нему:

– Товарищ полковник, соберите всех лошадей, тут чтут право трофея, осмотрите тела, добейте раненых раджи, окажите помощь раненым караванщикам. Все трофеи с раджи тоже снимайте, все амулеты и артефакты отдельно, я потом изучу их. Отберите для меня несколько человек, мы верхом проследуем за оставшимися раджи. Я так думаю, они к лагерю направляются, там могут быть ещё пленные, освободим их. Четырёх бойцов вполне хватит. Потом вернёмся. Ожидайте нас здесь. Пока разбейте лагерь на берегу реки, оборону возведите. Особо не переживайте, если не успеем вернуться до наступления темноты.

– У нас задание, стоит ли рисковать? – нахмурился полковник.

– Вы знаете местные особенности жизни? А я знаю, нужно преследовать.

Отобрать бойцов удалось с трудом, трое достаточно уверенно держались в сёдлах, а вот у четвёртого опыт верховой езды явно был невелик. В общем, настёгивая лошадей, мы рванули вперед. Пока готовились, бойцы уже зачистили караван, проявляя немалую выучку, да резали путы на пленных, коих бросили раджи. Догнать этих бандитов удалось где-то через час, мы-то налегке двигались. Говоря полковнику о местных особенностях жизни, я слегка слукавил, одно то, что мы вообще побили раджи, для местных, считай, подвиг, и никто не поставил бы нам в вину, что мы не преследовали остальных. Рядом с алтарём они очень сильны, опасно с ними связываться. Я же решил не отпускать их по очень веской причине. Когда раджи направлялись на охоту, то их жертвами становились несколько караванов. То есть работали на тракте они достаточно долго, пока тот не опустел после разнёсшихся слухов о появлении раджи. И до появления воинских частей те с добычей уходили. Вот я и предположил, что кто-то у них в плену уже может быть, кроме тех несчастных караванщиков, которых они успели умыкнуть – с пяток, как я рассмотрел на месте боя.

Устроившись в седле, я в бинокль изучал всадников на горизонте, делясь увиденным с бойцами. Те, пользуясь передышкой, снаряжали расстрелянные магазины, ранее на это у них просто не было времени:

– Одиннадцать их уцелело, двое вроде ранены, качает их в сёдлах, один так на гриве лежит, совсем плох. Пленников пятеро, и двое… Да, точно, двое из них дети.

– Они что, и детей на алтаре режут? – удивился один из бойцов, тот был старшим по званию среди остальных, старший прапорщик.

– Да им без разницы.

– Даже не оборачиваются, – пробормотал тот, опустив свой бинокль.

– Тут дело такое, раджи – сила, с которой считаются многие. Что уж говорить, их откровенно опасаются. Они так запугали местных, что ни о каком преследовании те и подумать не могут, раджи, кстати, тоже. Психов тут нет, чтобы отправляться прямо на алтарь, потому и не проверяются, и не оборачиваются. Проследим до их лагеря и возьмём тёпленькими.

– Ты же говорил, что у алтаря они сильны и непобедимы.

– Алтарь далеко, – снова подняв бинокль, задумчиво сказал я. – Если бы он был близко, я бы и сам следом за ними не сунулся. Они на охоте, тут можно их бить. Как на тракте. Думаю, в лагере ещё с десяток, вряд ли больше, так что у нас все шансы их завалить, освободить пленных, собрать трофеи и двинуть к нашим.