— Вот ему Федькиных надо!

Бабища поморгала, шмыгнула носом и ляпнула:

— А они померли все!

— Кто? — спросил я от неожиданности.

— Так и Надька, и Карелия Ивановна, — пояснила бабища. — Надьку давно схоронили, и не упомню уж, в каком году… Вась, когда Олька в первый класс пошла?

Василий надулся:

— Ну, так… в семьдесят втором!

Жена шлепнула его полотенцем.

— Ваще все мозги пропил! Мы еще тогда и женаты не были.

Потом она повернулась ко мне.

— В общем, давно Надька преставилась, хоть и моложе меня была. А Карелия Ивановна тоже на погост отправилась, ихние две комнаты таперича наши, отдельная квартира у нас будет!

Я растерялся окончательно:

— А Лиза? Она где?

Василий рыгнул.

— Ее еще когда в дурку сдали! Сумасшедшая она, скажи, Мань!

Та укоризненно покачала головой:

— Вовсе нет, просто она в школе учиться не могла, с мозгами у ней беда. Уж как Надька плакала, и Карелия Ивановна тоже. Ну никуда Лизку пристроить не могли, ни одной приличной профессии не обучить, ни волос не пострижет, ни ногтей не почистит. А так ничего девка.

— Ага, — кивнул Василий, — в особенности когда на мать с ножом кидалась.

Маша вздохнула:

— Ну да, поэтому ее в интернат и сдали, выросла, заневестилась, мужика захотела, а кто ж на такую польстится, вот она и злобилась. Надька, пока жива была, справлялась, а когда померла, Карелия Ивановна повыла да и отвезла обузу в интернат.

— И где сейчас Лиза?

Маша передернула монументальными плечами.

— Фиг ее знает, небось в интернате, где ж ей быть-то?

— Она не приходила сюда?

— Когда?

— Недавно.

Василий нахмурился.

— Не-а.

— Вы точно знаете? — Я цеплялся за последнюю соломинку. — Может, вы ходили в магазин, а Лиза и пришла.

Маша шумно втянула в себя воздух.

— Болеет Васька и носа на улицу не кажет. А вы кто им будете, Федькиным-то?

— Родственник я.

— Квартира наша будет, — мигом заявила Маня, — по закону оформим.

— Ничего у тебя не получится, — добавил Василий, — даже и не затевай судиться, проиграешь.

— Нет, нет, — быстро успокоил я супругов, — никаких злых намерений я не имею, жилплощадью обеспечен, просто хотел повидаться с родней.

— Опоздал ты, — сурово заявил Василий, — не с кем свиданкаться, все на том свете!

— Вы случайно не знаете, в какой клинике содержится Лиза? — Я предпринял последнюю попытку хоть что-то выяснить.

Маша повесила полотенце на плечо мужа.

— Нам однофигственно, где она. Сюда ей являться незачем, квартира наша. Да она небось уж померла давно! Такие психи долго не живут.

— Точняк! — воскликнул Василий. — Помнишь, Карелия про пенсию рассказывала? Чегой-то я не понял, может, она уже тогда того?

— А-а-а, — протянула Маня, — ну и память у тя, Васька, натуральный академик!

— О какой пенсии идет речь? — Я быстро влез в их диалог.

Василий хихикнул:

— Да Карелия незадолго до смерти вдруг разговор завела. Маня ее упрекнула, что она из нашего шкафчика чай тырит…

— А и вправду таскала заварку, — подхватила Маша, — еще сыр у меня в холодильнике моментом кончался! Принесу полкила из магазина, брошу на полки, вечером глядь, а сто грамм ктой-то оприходовал. И кто бы это был, ежели нас тут трое проживали, а? Я сыр не жрала, Васька тоже, так чьи зубы постарались? А уж когда она еще и за заваркой лазить стала…