Велемир Ипатьевич, и впрямь, с трудом сдерживал себя, находясь в квартире у Анны. Хотя в его собственной комнате было немногим лучше. Наливая в грязную чашку чай, Синьборода старался думать только о деньгах, которые достанутся ему после смерти Анны. Самое смешное, Синьборода даже не мог объяснить, зачем ему эти деньги? Он не собирался их тратить. Квартиры, понятное дело, сдавать, а деньги за них класть к деньгам. Но какой во всем это смысл, он не понимал. Ведь и у него тоже не было наследников!

Даже если бы Велемир Ипатьевич захотел какую-то часть этих денег потратить, он плохо представлял, как это делается, потому что привык экономить. Вот в чем абсурд! Он не знал, как тратить деньги! Он знал только как их копить! Это был тупик: деньги доходили до него, и на этом их движение заканчивалось, они превращались в вещь ненужную и совершенно бесполезную. Велемир Ипатьевич дважды в день – утром, просыпаясь, и перед сном, перед тем как закрыть глаза, – мысленно пересчитывал все, чем владеет. На этом польза денег для него была исчерпана. Она выражалась одной фразой: «Деньги у меня есть». И все.

Анна, по крайней мере, начала их тратить. Покупать любимому дорогие подарки, накрывать к его приходу роскошный стол. Пока это были ее деньги, Велемир Ипатьевич ей это прощал. Но впоследствии собирался пресечь.

Предложение он сделал по всем правилам: побрился, надел костюм и купил три розы вместо одной. Анна это оценила. И сразу дала согласие.

– Извини, Анюта, я не купил тебе кольцо, – притворно вздохнул Велемир Ипатьевич. – Но я не знаю твоего размера. Нам надо вместе сходить в ювелирный магазин.

Анна тут же ушла в комнату, где были заперты собаки, и вернулась оттуда со шкатулкой. Открыв ее, вывалила на диван кучу ювелирных украшений:

– Выбирай!

У Велемира Ипатьевича на мгновение прервалось дыханье. Анна же выхватила из груды кольцо с сапфирами, потом перстень с огромным рубином, еще один, с бриллиантами, и поочередно начала примерять. Все было ей велико, и она нетерпеливо искала хоть какое-нибудь колечко, которое не сваливалось бы с пальца.

– Надо сходить в мастерскую, уменьшить, – с досадой сказала, наконец, она. – А тебе, Веля, я куплю обручальное кольцо. Распишемся в святки. Надо только на днях сходить в загс, подать заявление.

– Да, да, – не отрывая глаз от груды драгоценностей, лежащей на диване, сказал Велемир Ипатьевич. – Завтра, Анюта, и пойдем.

В загсе они произвели фурор, хотя там всякое повидали.

– И вы никогда не были замужем? – спросили у Анны Вырод.

– Я девица! – гордо ответила та.

Велемир Ипатьевич не стал признаваться в том, что он девственник, сказал только, что никогда не был женат.

– Значит, это ваш первый брак, – сделала вывод женщина, которая принимала заявление.

– Мы все обдумали и не хотели бы тянуть со свадьбой, – жеманясь, сказала Анна.

– Да куда уж тянуть! – сотрудница загса еле сдерживала улыбку. – Когда бы вы хотели расписаться?

Свадьбу назначили на середину января.

– Фамилию будете менять? – спросили Анну.

– Буду! – ответила та.

Эту историю в загсе потом рассказывали как анекдот: