– Видишь эту кнопку? Нажму – сюда мигом милиция примчится!

Пичугин мгновенно остыл. Проблем с милицией ему не хотелось.

– Я тебя, милок, сразу раскусила, – счастливо сказала старуха. – А теперь вижу, что права оказалась. Терпения у тебя нет. Терпения и умения. А был бы умнее да терпеливее, все было бы твоим. И эта квартирка, и три других.

– Сколько? – обомлел Пичугин.

– Сколько слышал. Три. И земля у меня есть. Ловок ты, да я-то все одно ловчее. За бесценок недвижимость-то скупаю, должников пасу. Мне бы еще лет десять пожить, эх, я бы развернулась! Я проживу... И десять проживу, и двадцать... А ты ступай в банк и жди, когда с дулей останешься.

– Три квартиры... И земля... Земля-то где?

– А ты теперь и не узнаешь. Ступай.

Он слышал, как щелкнул замок. Три квартиры... земля... где? сколько? Это же целое состояние! Обманула! И такая злость его взяла!

Пичугин теперь не думал о том, что его жизни ничто не угрожает. Что он избавился от кошмара. Он думал о том, что потерял огромное наследство. И Наиля как-то потухла.

– Старуха сошла с ума, – заявила она.

– Кто он, ее жених?

– Откуда ж я знаю? – пожала плечиками красавица. – Какой-то хромой старик. Я его видела пару раз. Как он приходит, бабка меня мигом выпроваживает. Была б она не такая старая и уродливая, я бы и в самом деле подумала: любовь, – хихикнула Наиля.

– Есть же у него имя, фамилия. Надо их поссорить, слышишь?

– Зачем?

– Она сказала, у нее еще три квартиры.

– Сколько?!

– И земля какая-то. Уж не на Рублевке ли? От этой старой карги всего можно ожидать! Она, оказывается, подпольная миллионерша!

Наиля задумалась.

– Я знаю его квартирантов, – сказала, наконец, она.

– Чьих?

– Жениха, – хихикнула девушка. – Баба Аня как-то сказала: бывший жених, мол, за деньгами пришел. По рекомендации. Совсем обнищал. А моя землячка у него меж тем комнату снимает. Я к ней как-то раз заходила. Он меня, может, и не помнит, зато я его хорошо запомнила! Алсу его к бабе Ане и прислала. А ее я с ней свела.

– Как же он обнищал, если квартиру сдает, – проворчал Пичугин.

– Баба Аня-то этого не знает.

– Так пусть узнает! Скажи ей, что он подпольный миллионер!

Сам того не зная, Пичугин попал в десятку. Первого января в его квартире раздался звонок. Он с удивлением узнал голос Анны Вырод.

– Бумаги готовы? – как ни в чем не бывало спросила та.

– Ка-какие бумаги? – заикаясь, спросил Пичугин.

– Сам знаешь какие.

– Го-готовы.

– Ну, так неси! Я подпишу!

– Вы ж сказали...

– Неси, говорю!

Пичугин понял, что план сработал – старая карга больше не невеста, и тут же принялся звонить своему адвокату. Но на дворе были рождественские каникулы, и выходить из-за Пичугина на работу никто не собирался. Адвокат улетел в теплые края на пару с какой-то райской птичкой. Александр Сергеевич долго его вызванивал, потом долго убеждал поторопить процесс. Каждая минута разговора была золотой, и в прямом и в переносном смысле слова.

– Что же вы так торопитесь, уважаемый? – На заднем плане Пичугин ясно услышал плеск набегающей морской волны. – Выясните сначала, не передумает ли она опять? И потом: нотариус выйдет не раньше десятого. Праздники, уважаемый. И вы отдохните, расслабьтесь, – в трубке фоном прозвучал счастливый женский смех где-то там, на далеких островах, затерянных в океане. Пичугин понял, что ничего не получится. Придется ждать.