На следующий день у него болел желудок. «А если старуха решила меня извести? – подумал вдруг Пичугин. – Не сама, нет. Наиля дурочка. Старуха вертит ею, как хочет. Денег в долг дает, а потом на счетчик ставит. Получается, что я-то девчонку кинул! Долю пообещал, если дельце выгорит, а сам молчу».

– Ты на меня, наверное, обиделась? – спросил он у девушки во время следующего визита.

– За что? – удивилась та.

– Я ведь тебе денег обещал, если сведешь с соседкой. А получается, что мы без тебя обошлись.

Наиля кинула на него странный взгляд.

– Я с тобой обязательно рассчитаюсь, – пообещал Пичугин. – Вот оформлю бумаги...

– Пей, – Наиля протянула ему бокал с белым вином. – Утром поедешь. Давай, – она потянулась своим бокалом чокаться. – Я не обижаюсь.

И опять напиток показался горьким. Пичугина быстро сморило, и сон был каким-то странным. Он спал и в то же время не спал. Голова была тяжелой, глаза слипались, но сна как такового не было.

– Обязательно рассчитаешься, дорогой, – услышал Александр Сергеевич приторный голос Наили. – Все вы козлы. И всех вас надо...

Дальше он не слышал. Потом Пичугину показалось, что хлопнула входная дверь. К соседке, похоже, побежала отчитываться. Утром он проснулся в холодном поту.

«Они хотят меня извести! – думал Пичугин по дороге домой. – Хитрая бабка с самого начала меня раскусила. И перекупила Наилю. И зачем я, дурак, все это затеял?!»

Бумаги были готовы, а он все тянул. «Подпиши их – и ты труп!» – шептал Пичугину внутренний голос. Он перестал ночевать у Наили и старался пить только из бутылки или пакета, которые сам же открыл. Не ходить к ней совсем Пичугин не мог. Похоже, кроме зелья, которое медленно его убивало, Пичугина опаивали еще и любовным. Наиля казалась ему теперь какой-то особенно горячей и сладкой, сжимая ее в объятьях, Пичугин чувствовал, как у него кружится голова. От девушки исходил пряный, дурманящий запах, Наиля словно затягивала его в себя, потом долго мучила, выпивая все соки, и, наконец отпускала. И он лежал, совершенно обессиленный, мокрый от пота, с тяжелой головой, и долго не мог сказать ни слова.

Закончилось все внезапно.

Пичугин пришел к Анне Вырод, чтобы поставить точку в деле об опекунстве, и вдруг услышал:

– Бумаги готовы?

– Да. Все готово.

– Я их не подпишу.

– Не понял? – оторопел Пичугин.

– Играй, милок, отходную.

– Как же так? Я столько времени на вас потратил...

– А я замуж выхожу!

– Куда?!!!

– Али ты глухой? Замуж!

Пичугин посмотрел на сморщенного урода в клетчатом шарфе, на огромную бородавку и чуть не рассмеялся. Невеста! Но Анна Вырод была серьезна.

– Я все хочу оставить своему законному супругу, – заявила она.

– Вы спятили? – догадался Пичугин.

– Али я не женщина?

Женщина?!! И тут Александра Сергеевича словно прорвало:

– Да какая ты женщина?!! Старая карга!!! Да ты все соки из меня выпила! Ты меня отравить хотела! Думаешь, я не знаю?! Да я сплю и вижу, как ты сдохнешь! Я сам готов тебя убить! Если бы ты знала, как я тебя ненавижу-у-уу... – завыл Пичугин и кинулся на старуху.

Та проворно отскочила и побежала в прихожую. Стала у домофона и зашипела: