— И что он?

— Молчит, — признался я.

— Хорошо, — наконец отозвался главный редактор. — Полполосы могу за вами зарезервировать. Сейчас пятница. Когда сможете написать?

— Не знаю, — честно признал я. — Как пойдет.

— Предупредите меня сильно заранее, — попросил Амфитеатров. — Полполосы еще надо будет выкроить.

— Хорошо. Прощайте! — сказал я и нажал на рычаг, давая телефонистке сигнал разъединить нас.

Все, теперь — домой!

Утром Маша подала мне яйцо и стакан чая на завтрак. Я долго разглядывал яйцо, потом взял серебряную ложечку, повертел ее в пальцах и положил обратно на скатерть.

— Ешь, Гиляй, ешь, — подбодрила меня жена. — И питательно, и для желудка нетяжело.

— Да ты издеваешься надо мной! — проворчал я. — Разве одним яйцом наешься? Подай хоть мяска, колбасок, буженины… Что там у нас есть?

Маша молчала.

— Хоть сыра кусок!

Никакого ответа.

— Хоть хлеба дай!

— Гиляровский! — твердо сказала Маша. — Вот скажи, ты сильный человек?

Я жалостливо посмотрел на нее и ткнул пальцем в серебряный прибор:

— Если будешь меня так кормить, я скоро ноги перестану волочить.

— А если ты будешь тайком нажираться по ресторанам, как вчера, то скоро со стула подняться не сможешь!

— Откуда ты знаешь? — удивился я, помня, какие меры предосторожности применял, чтобы супруга меня не раскусила.

— О, брось, Гиляй, как будто я тебя не знаю! Ты, когда голодный, злой как черт. И спишь плохо. А вчера как лег, тут же и заснул. Да еще и мурлыкал как кот.

Я аж крякнул:

— Да что ты врешь, Машка! Как это я мурлыкал? Чтобы ты знала, я вчера ездил на место преступления! И получил добро от Амфитеатрова на полполосы!

— И где же это место преступления? — спросила Маша.

— В Купеческом… — Тут я осекся, но было поздно.

— Ага! — торжествующе крикнула Мария Ивановна. — Ну, Гиляй, договаривай! В Купеческом клубе небось? Послушай, Володя, я хочу серьезно с тобой поговорить…

В столовую робко заглянул Коля, юный секретарь шестнадцати лет, которого я взял из посудомоек ресторана «Крым».

— Коля! — повернулся я к нему. — Выгляни в окошко, посмотри, Иван там? Мне надо срочно уезжать!

— Погоди, я не договорила! — заупрямилась Маша, чувствуя, что я собираюсь ускользнуть с ее лекции по здоровому питанию.

— И очень хорошо, что у нас сегодня нет завтрака, — радостно сообщил я ей. — Это очень кстати.

— Как это нет? А яйцо?

— Потому что я отправляюсь в морг, к Павлу Семеновичу Зиновьеву! На пустой желудок оно как-то поспособней!

Снова появилась голова Коли.

— Ваш Иван ждет, — сообщил он. — На месте.

— Ах ты… — только и сказала Маша.

Я схватил яйцо и сунул его в карман пиджака:

— Водовозу отдам.

Водовозом я называл своего личного извозчика Ивана. Это прозвище я дал ему в память о давнем соревновании, когда Иван на спор пытался провезти не расплескав стакан с водой по всей Тверской, что ему не удалось. Зато это был самый быстрый извозчик на Москве — парень вполне мог бы стать лихачом и увозить к загородным ресторанам молодых купцов с их пассиями, но попал ко мне и остался на службе. Я оплачивал его ежемесячный пай в артели, давал сверху, а еще часто отпускал в свободный извоз. Зато по моему первому слову Иван тут же объявлялся и доставлял в требуемое место буквально в момент, часто нарушая недавно введенные правила дорожного движения.