— Если позволит ваша честь, господин председатель, и господа присяжные: не имея никакого намерения быть легкомысленным, я только могу заявить, что, после того как я рассмотрел представленные доказательства и после того как убедился, что доказательств, заслуживающих, чтобы о них говорили, нет, мне нечего сказать.

Через пять минут, не покидая отведенного для них места, присяжные вынесли вердикт «не виновен», и Джон Ноултон стал свободным человеком.

Лиля первой к нему подбежала, но и Странные Рыцари не намного отстали, и Джон Ноултон оказался в центре группы взволнованных, смеющихся лиц, полных доброжелательности и дружбы, а одно из них светилось любовью.

Левой рукой он обнимал за плечи Лилю, а правой по очереди пожимал руки Странных Рыцарей, но его губы хранили молчание. В этот момент и перед всеми этими людьми он просто не мог решиться заговорить.

— Я была так напугана, — повторяла Лиля. — О, я была так напугана!

— Ба! — воскликнул Дюмэн. — Отшего бы это, мадам?

Щеки Лили сильно покраснели, и Дрискол, увидев это, озорно заметил:

— Да, миссис Ноултон, это звучит отнюдь не как похвала нам.

— О! — беспомощно выдохнула Лиля, а ее щеки сделались пунцовыми.

— А где старина Сигал? — спросил Догерти. — Я хочу пригласить его на наш ужин сегодня вечером. Где он…

Что это? Смотрите!

Он взволнованно указал на происходящее по другую сторону зала. Все повернулись и увидели, что Билли Шерман выходит из зала суда в сопровождении двух полицейских.

— Возможно, это его друзья, — предположил Бут.

— Не-ет, — протянул Дрискол, — похоже, тут дело в маленьком проколе в его свидетельских показаниях.

Вроде это называется нарушением клятвы говорить в суде только правду.

В это время к ним приблизился Сигал.

— Давайте расходиться, — весело сказал он, — они собираются очистить помещение. И я полагаю, вы будете рады уйти в полном составе. А между прочим, видели нашего друга Шермана? Похоже, у него самого маленькие неприятности. Его только что арестовали.

— За что бы это? — спросил Бут. — Нарушение клятвы? Они времени зря не теряют.

— Нет. Дело в другом. Это старые делишки. Ребята, которые нацепили на него браслеты, не из охраны суда.

Не слышал точно, что они сказали, но, если судить по выражению лица Шермана, я бы не удивился, если бы это было обвинение в убийстве. Удачно мы его прихватили, а?

Они вышли из зала суда и столпились в коридоре.

— Ладно, забудем о нем, — махнул рукой Дрискол. — Он бы все равно рано или поздно свое получил. Давайте, пошли отсюда.

Они спустились по лестнице и вышли на улицу, гомоня и смеясь, все еще возбужденные и не отошедшие от напряженной и беспокойной атмосферы в зале суда.

У тротуара стояли три больших серых лимузина. Догерти вышел вперед и тоном главнокомандующего перед войсками возвестил:

— А теперь мы должны разделиться.

Он указал на первый из лимузинов:

— Дюмэн, сядешь в эту машину вместе с Ноултоном и поедешь к нему домой. Он там найдет все необходимое. Не беспокойтесь, миссис Ноултон, это займет час или два. Дрискол, ты вместе с миссис Ноултон поедешь на Сто четвертую улицу и заберешь ее чемоданы и все вещи. Остальные поедут со мной. И помните: в шесть часов у Дюмэна. Не позже. Ну, в путь, ребята!