– Чем воевать будем?
Он махнул рукой, расстелил карту. Стал диктовать расклад сил. А не так всё и плохо! Командование нам подкинуло пехоты, ещё семь ПТО орудий с расчётами. «Прощай, Родина!» – 45 мм. Противотанковую роту – двенадцать пт-ружей. Пулемётную роту с «максимами». И батарею «Катюш» с одним боекомплектом. И сапёров с тремя сотнями противотанковых мин. Повоюем!
И самое главное изменение – мы теперь воевали на Воронежском фронте. Из предыдущего моего повествования могло показаться, что я действовал как махновец-анархист. Это лишь частично правда. Командование у нас было. Но оно было таким… давало настолько «ценные» указания, что я их игнорировал на свой страх и риск. А вот сейчас всё изменилось. Командующим фронтом Сталин назначил какого-то Ватутина, и видно, что он знал, что делал. Твёрдую руку я почувствовал сразу же. Был вызван к аппарату спецсвязи и пропесочен. Но в конце разговора мне пожелали успеха и стойкости. Я ответил, что служу трудовому народу. Ну, и славненько. Если он нас достал, значит, сумеет наладить управление войсками, взаимосвязанность. Мне показалось, что это сильный командующий. А почему я о нём ничего не помню?
Нам выдалось несколько часов передышки. Если не обращать внимания на обстрелы и налёты авиации. Но мы пополнили боеукладки, заправили баки, пригнали из ремонта несколько машин.
Кстати, про ремонт. Гинзбурга спасли. Инвалидом останется – Прохор не умеет приживлять оторванные по бедро ноги, – но будет жить. И если не сопьётся, будет творить дальше.
Так вот, про ремонт – закончился запас двигателей и орудий. Поэтому на одного «Единорога» вместо ЗиС-3Ш поставили 120-мм миномёт. Ну и пусть долбит с закрытых позиций. Мощнейшее это средство – 120-мм миномёт. И дальность, и мощь заряда (равноценного 122-мм снаряду), а особенно скорострельность были выше всяких похвал. Нам этот один мобильный миномёт заменил батарею 82-мм миномётов. Но закончился запас двигателей и орудий. И держать рембат рядом стало бессмысленно. Отправил их ещё глубже в тыл. Туда же всю технику, которую нечем было ремонтировать. Пусть грузят на платформы и везут в Горький. И трофейную технику – тоже. Может, отремонтируют, может, переделают во что-нибудь.
Воюю вслепую. Новая тактика
Собрались на планёрку. Осмотрел оставшихся в строю командиров. Справятся ли с той задачей, что я задумал? А-а, как пойдёт! А вот и Мельник.
– Ну-ка, подь сюда!
Опустил голову, подошёл.
– Я тебе наказывал не ввязываться в бой? Говорил обстрелять и отойти? Так какого ты в атаку повёл людей?
– Мне больше не брать с тебя пример? – глухо спросил он.
Я аж задохнулся от его наглости. Ах, говнюк! Моими же ошибками мне в лицо тычет!
– Грудную клетку к осмотру!
Мельник выпятил грудь, я в неё ударил со всей силы, но Мельник только крякнул. Да, совсем я ослаб! Даже «фанеру» не пробил.
– Встать в строй! Вот гад ты, Мельник! Немцев побил – это, конечно, неплохо. Но боевой группы фактически не стало. А вот это очень плохо! Немцев ещё много, нас всё меньше. Эхе-хе! Ещё и в глаза мне тычет. «Пример»! Вот гад! Мои ошибки перенимает. Нет, не хорошее берёт к учёту, а ошибки! Блин, в следующий раз расстреляю. Да, Кадет?