— Демутов трактир на Мойке. Я там всегда останавливаюсь.

— А вы, друг мой, зря за урядником побежали. — Тучин обернулся к Митеньке. — Если б я погиб, избавились бы от соперника.

Прыщавый юноша покраснел:

— Не приемлю насилия. Убийство — недостойное человека занятие.

— А что вы, Митенька, в армии-то делать будете? — спросил генерал. — К горцам целоваться полезете?

— Желаю проявить себя на дипломатическом поприще, — с достоинством ответил Митенька. — Словами можно достичь гораздо больше, чем пистолетом.

— Что за молодежь нынче! Никто воевать не желает, — проворчал Веригин.

В жарко натопленном доме у Тоннера сразу заболела голова. Хмель выветрился, но глаза слипались, и снова заныло правое колено.

«Никакой это не предвестник! Банальный ревматизм! — решил доктор. — Приеду в Петербург, покажусь профессору Штильху».

Взглянув на Дениса, доктор заметил его бледность и дрожащие руки.

«Надо будет успокоить парня», — подумал Тоннер.

Одетый в яркий шелковый халат, князь выглядел на удивление свежо. Румянец, огоньки в глазах.

«Как преображают мужчин в летах молодые жены!» — с завистью подумал генерал.

— Милостивые государи! Я предоставил вам кров не для того, чтобы вы убивали друг друга. Извольте найти другое место для выяснения отношений. Мне неприятности ни к чему…

Все молчали, словно школяры, которых отчитывает строгий учитель.

— Ваше сиятельство, пистолеты куда положить? — подобострастно спросил Киросиров.

— На камин, — махнул рукой князь. — Благодарю, урядник, что пресекли безобразие.

— Простите нас, ваше сиятельство, — начал генерал. — Немножко выпили, горячие головы…

— Я так и понял. — Князь кивнул на стоявшие по углам бутылки, которые Гришка поленился убрать. — Напоминаю, завтра с утра охота, поэтому всем советую больше не пить, а разойтись по комнатам и отдохнуть.

Шулявский щелкнул каблуками.

— Закончен ли мост, ваше сиятельство?

— К утру будет готов!

— А вам супруга не сообщила, что охота не состоится? Завтра утром мы с ней отправляемся в Петербург! Уверяла, что и вы с нами!

— Какой, к черту, Петербург?! — рассвирепел князь.

— У нас там важное и срочное дело! Откладывать поездку никак нельзя!

— Сначала охота! — Князь кипел от возмущения.

— Могу ли я переговорить с вашей супругой немедленно?

— Вы забываетесь! — Князь сжал кулаки. — Повторяю, сначала охота, потом будет видно, кто куда поедет!

— В таком случае разрешите откланяться! — Шулявский снова щелкнул каблуками. — У меня на забавы времени нет, утром я уезжаю!

— Очень рад! — бросил князь.

— Я, с вашего разрешения, ваше сиятельство, тоже удалюсь, — сказал Роос. — Напиток, которым угостил нас генерал, имеет странную особенность. Голова ясная, а ноги ватные.

Вместе с ним ушел переводчик.

Рухнов плюхнулся рядом с храпящим Глазьевым, глупо улыбаясь.

— А вы опять накушались, Михаил Ильич? — брезгливо поинтересовался князь.

— Накушался, — не стал спорить Рухнов.

В дверях появился Гришка.

— Где вас всех носит! — закричал князь. — Час не могу дозваться!

— Убирался в буфетной, — глядя в одну точку, промолвил слуга.

— Шампанское осталось?

При упоминании об игристом Гришка икнул.