После того, как я закончил разговор и добрался до спальни, там уже вновь собирался консилиум моих «недоучек», но сейчас я был в полном уме, хотя и не в полном здравии, поэтому вполне мог принять участие в совещании по вопросу дальнейшего лечения.

В итоге, примерно через час, мы пришли к консенсусу, все разошлись, и я с удовольствием опять заснул.

Прошло несколько дней. Мне становилось все лучше, кашель практически исчез, слабость тоже, только сломанные ребра все напоминали о себе при неосторожном движении.

Я. как законопослушный подданный, отправил государю депешу, в которой объяснял, что из-за полученных ран не могу временно исполнять свои обязанности. Конечно, Иоанн Васильевич был полностью в курсе моих злоключений, но сделать это было необходимо. В ответ я получил ответ, торжественно врученный мне царевым посланником. В ней царь кратко выражал мне свои пожелания о моем выздоровлении, и сообщил, что занес меня в свой синодик для молитв о благополучии, кроме того, он намекал, чтобы я не слишком долго залеживался дома.

— Однако, — подумал я, прочитав письмо, — Иоанн Васильевич неплохо осведомлен о том, что творится у меня в хозяйстве.

Я заверил гонца, что сразу, как только позволит состояние, явлюсь пред царем, и в цветистых выражениях благодарил государя за проявленную заботу и внимание. В конце небольшого письма была приписка:

— Надеюсь, что раны не дадут забыть, что вскоре крестить сына тебе надобно, я же свои обещания помню.

Поэтому я также сообщил гонцу, что про милость царскую помню и, жду только, чтобы над женой прочитали молитву сорокового дня, чтобы на таинстве крещения в церкви стоять вместе. Конечно, это был в основном благовидный предлог, чтобы побыть дома еще несколько дней. Ведь крестить ребенка, можно было и без матери.

Все мои домочадцы и работники в достаточной мере оценили царское внимание, я думаю, что несколько дней все разговоры вертелись вокруг этого события.

Ближе к этому событию к нам заехал Брянцев, который уже без официоза, на правах старого знакомого обговорил все подробности предстоящего события.

И вот настал сороковой день от рождения моего первенца.

Ранним утром Ирина с младенцем на руках стояла у дверей нашей домашней церкви. В церкви нас уже ожидал наш поп Варфоломей. Вокруг столпились все проживающие на подворье, церковь была слишком мала, чтобы вместить всех желающих, быть свидетелями молитв сорокового дня. Наконец двери распахнулись, и моя жена с сыном зашла вовнутрь. Поп прочитал над ней очистительные молитвы и нарек младенца Александром. Теперь Ирина вполне могла присутствовать при крещении. Когда наш возок под охраной и в сопровождении дворни выехал из ворот, на улице уже волновалось людское море. К Варваринской церкви было не пройти и не проехать. Все ожидали появления царской процессии. Но для нас толпа послушно расступилась, и мы поехали на санях к церкви, до которой и пешком было идти десять минут.

Буквально почти сразу появился возок Хованских в сопровождении вооруженных холопов, Сам князь гордо гарцевал на коне. Я к сожалению из-за своей раны пока еще не мог делать ничего подобного и сидел в возке, стараясь особо не шевелиться. Наше появление народ встретил приветственными криками. Но прошла минута, другая и раздался рев голосов. К Варварке двигался царский поезд и в мгновение довольно широкий проезд был полностью забит царевыми сопровождающими.