— Ты ошибаешься, анариан. Я бы мог тебе помочь. Я — твой друг…

— С такими друзьями и врагов не надо… Всё, заглохни! Пошёл прочь! Ни слова напоследок! — я сжал левый кулак и щит появился в ту же секунду. Для старейшины Элестина это был наилучший аргумент. Он резво поднялся и вышел за дверь. Даже злобного взгляда не оставил на прощанье. — Вот гнида, — прошептал я, когда он ушёл. — Такой вонзит кинжал в спину и не поморщится… Пожалуй, попрошу Феилина за ним присматривать. Как раз задача для следопыта, который жаждет помочь.

Когда вернулась Дейдра, я ничего ей не сказал. После завтрака отыскал Феилина и всё ему доходчиво объяснил. Не рассказал почему, но сказал зачем. Молодой охотник был рад помочь анирану и заявил, что не спустит со старейшины глаз.

— Прости за настойчивость, на я всё же спрошу, — когда я уже уходил, он схватил меня за плечо. — Я верно понял? Ты собираешься вскоре куда-то отправляться?

— Не вскоре, но собираюсь, — нехотя подтвердил я. — Я знаю куда мне надо и это далеко. Но я планирую вернуться.

— Я пойду с тобой, аниран! — с жаром сказал Феилин. — Я хорошо знаю эти места! Я могу быть полезен.

Я раздумывал не более 10-ти секунд.

— Хорошо. Мы пойдём вместе, — согласился я. — Проводник мне не помешает… Хотя, думаю, я найду дорогу и сам.

— Я хороший проводник, — поспешил добавить он. — Лучше меня никто не ориентируется в лесу!

— Хорошо, Феилин. Только никому ни слова! Как сойдёт снег и земля достаточно просохнет — выходим…

…Избу Джона заняли Руадар с племянниками. Они переехали туда на следующий день, а бедная Ненея осталась жить в общем доме. И это несмотря на то, что слегка тронулась умом. Каждое утро плакала, просыпаясь. А под вечер заливалась ненормальным смехом. Её терпели, конечно же, ведь деваться было некуда. Но длилось это недолго.

Однажды утром, когда уже зима была практически на исходе, её нашли на поле. Ночью ударили последние морозы и прошёл снег. Бедную Ненею, видимо в безумном состоянии выбравшуюся из избы, нашли недвижимой и окоченевшей. Она лежала на боку, подогнув под себя ноги, и улыбалась. Когда это произошло, жители лагеря вздохнули. Кто-то с облегчением, кто-то с жалостью. Но только после её кончины, жизнь в лагере вошла в привычное русло. Руадар, обладавший богатым армейским опытом, был достаточно компетентен. Он втянулся и почти каждый вечер устраивал общие посиделки. Когда местные жители общались друг с другом, отчаянье на их лицах было не так заметно. Но часто возникали разговоры о том, как мало их осталось. Каждую зиму они кого-то теряли. А эта зима выдалась слишком безжалостной — они потеряли и элотана, и многих других. И теперь задавали вопрос сами себе: сколько из них переживёт следующую зиму?

Хоть в этих посиделках я принимал участие, в разговоры не влазил особо. Переживания за следующую зиму меня не волновали. Я ждал весны. У меня появилась новая цель. А когда я её себе обозначал, не останавливался, пока она не была достигнута.

Дагнар сказал, что когда начнётся половодье, река не должна затопить прибрежные места. Каждую весну они с волнением переживали подобное, ведь место под лагерь выбирали ранним летом. Но за 7 зим их не разу не подтапливало и он был уверен, что и в этот раз всё будет хорошо. А потом, когда сойдёт снег, начнётся цветение. Земля просохнет достаточно быстро и через пару декад после начала ледохода, можно сеять овёс.