— Старый хрыч! Ты убил анирана!

— Я помог ему уйти, — несмотря на опасность, которая над ним нависла, он продолжал спокойно говорить. — Убил его ты. Убил тогда, когда появился в лагере…

Я почувствовал, как заскрипели зубы. Затем посмотрел в эти глаза, не испытывавшие ни капли раскаяния, и захотел их проткнуть. Проткнуть лезвиями. И, видимо, что-то такое было в моём взгляде, что Элестин не выдержал. Он запыхтел, как паровоз, и затараторил:

— Погоди, погоди, погоди! Не губи! Подумай. Я не желаю тебе зла. Я лишь хочу помочь! Всё, что бы ты не задумал, я поддержу! Я помогу тебе во всём… Но помни: у нас нет времени на ожидания! Нужно действовать уже сейчас! Ты — аниран! Ты не имеешь право тратить время! Ты должен искать пути спасения нашего мира! Иначе зачем ты здесь?

— Точно не для того, чтобы быть отравленным полоумным стариком! — воскликнул я и опять встряхнул его. — А что ты сделаешь со мной, когда на горизонте появится ещё один аниран? Тоже отравишь? Продолжишь раздавать обещания сейчас, а потом принесёшь в жертву перспективе? Увидишь кого-то амбициознее и будешь уже ему рассказывать про нехватку времени? Скотина! Старая мерзкая скотина! Ты не представляешь, как я сейчас хочу тебя убить! Ты думаешь, будешь управлять мной? Давать советы и дёргать за ниточки? Следовать, как апостол, и подло прикончить, когда решишь, что я не справляюсь?

Я толкнул старичка и он упал на пол. Покряхтел немного и медленно поднялся.

— У нашего мира нет времени на сожаления! — произнёс он твёрдым голосом. — Что сделано, то сделано. Возьми себя в руки. Перестань поддаваться чувствам. Они могут погубить тебя и тех, кто тебя окружает. Просто смирись с неизбежным. И никогда не забывай — только твоя жизнь важна! Ведь ты — наша надежда…

— Пока ты не найдёшь себе новую, — фыркнул я и убрал лезвия.

— Идём со мной в Обертон! — заметив, что опасности больше нет, старейшина Элестин подполз ближе и страстно обхватил мои колени. — Позволь стать твоим наставником! Я наполню тебя знаниями, покажу наш мир и буду стоять рядом, когда ты его исцелишь! Я верю, что это возможно. Ты же матана приручил! Кто если не ты станет нашим спасителем!?

Я брезгливо оттолкнул его.

— С этого дня, я не желаю ничего от тебя слышать, святой отец. Прячься, когда меня видишь. Обходи стороной. Не подавай даже голоса, когда я рядом. И тогда, возможно, ты останешься в живых… Нет, я не буду убивать тебя собственноручно. Этот поступок был бы недостоин анирана. Не достоин меня. Я расскажу этим бедным людям, что именно ты виновен в смерти элотана. Что ты отравил его во время тяжкой хвори, когда он мучился и страдал. И тогда я посмотрю, что они с тобой сделают. С тобой, немощным стариком. Забьют палками или выгонят в зашей. Ты слишком стар, чтобы выживать в одиночестве. Жизнь изгнанника тебе не по плечу — ты не проживёшь даже декаду… Так что запомни мои слова. С этого момента и до конца твоих дней, я не желаю что-либо от тебя слышать. Тебя не существует. Ты лишь жалкий старик, который прячется у себя в конуре и никогда из неё не вылазит. Понятно?