Я деактивировал оружие и встал. Идея хороша, но не своевременна. О ней стоит задуматься, когда придёт весна. Не раньше. Сейчас есть другие важные дела. Отправить Джона в последний путь, успокоить Дейдру и разобраться с Элестином. Обрывок, вырванный из памяти Джона, тревожил меня. И требовалось внести полную ясность…

…Джона хоронили всем лагерем. У той самой опушки, где лежали храбрые воины, вырыли ещё одну глубокую яму, завернули тело в шкуру и положили у края. Старейшина выдал неплохую речь, вспоминая поступки павшего анирана. За 7 зим, которые он пробыл с этими людьми, Джон оставил о себе добрую память. Лагерь жил лишь благодаря его знаниям и энергии, направленной на созидание. Он разбирался в сельском хозяйстве и металле, умел варить настойки и владел плотничеством, находил глину и учил этих людей рыбачить с максимальным КПД. Он много чего сделал для них и в своей речи Элестин напоминал, как теперь без него будет трудно.

Морванд и Дагнар подняли тело, когда все слова были сказаны, а слёзы выплаканы. Осторожно опустили в погребальную яму и принялись закапывать.

— Сегодня в нашем мире на одного анирана стало меньше, — печально произнёс старейшина Элестин, наблюдая как яма заполняется. — Теперь нам всем стоит усерднее молиться, чтобы он стал последним, кого мы потеряли. И, я надеюсь, триединый Бог нас услышит.

Он долго смотрел на меня, а затем возложил руку на плечо парня и попросил его отвести в дом — сказал, что на морозе ноют кости. Расстроенные жители тоже стали расходиться, когда примирялись и понимали, что ничего не могут изменить. Унесли с собой Ненею, рухнувшую в обморок, и, в конце-концов, стоять остался лишь я и Дейдра. За весь день она не сказала мне и слова, но я не обижался. Девушка испытала шок не меньший, чем я.

— Ну как ты? — я подошёл к ней и приобнял.

Дейдра тряслась от холода у самой ямы, но уходить не собиралась. Прижалась ко мне плечиком и тихо сказала.

— Не знаю. Нехорошо мне… Жалко Ненею. Она хоть и ушла от него, но любить не переставала. Наверное, осознала это лишь тогда, когда элотан слёг с ранами. А теперь ей стало ещё хуже.

— Ничего, время излечит любую рану. Даже душевную, — сказал я и Дейдра удивлённо на меня посмотрела.

— Хорошо сказано. Это мудрость аниранов?

— Нет. Просто это факт.

— Просто кто?

— Это прописные истины, Дейдра. Со временем заживают любые раны. Идём домой?

— Идём, Ваня. Сегодня тяжело было всем. Да и вообще зима выдала непростой, — в свете начинающегося заката, она посмотрела по сторонам и заметила, как тает корка льда на ветвях. — Скорей бы весна. С ней всегда приходят новые надежды.

— Да, скорее бы весна, — согласился я, вспомнил, о чём размышлял днём, и посмотрел на противоположный берег. Где-то там находилось тело неизвестного человека с меткой на руке. И мне надо подумать над тем, как к нему добраться…

…Ночью Дейдра была ненасытной. За всю зиму я не помню от неё такой настойчивости и прыти. Настроение, конечно, было ниже плинтуса, и мы оба постарались забыться в объятиях друг друга. К рассвету, когда сил уже совсем не оставалось, Дейдра выгнулась, издала протяжный стон и упала на мою грудь. Прижалась всем телом и прошептала: