Шелестов посмотрел на Платова:

— А не может Ремезов быть двойным агентом?

— Нет, это исключено.

— Почему?

— Потому, что в Риге, в том же штабе командующего войск СС в Прибалтике, у нас есть еще один агент. Должность у него так себе, всего лишь помощник группенфюрера Крюгера. Кроме того, не забывайте о «Гансе», а он заместитель Шелленберга. Мы узнали бы сразу из пяти источников, два из которых я тебе назвал, что Ремезов провален и завербован немцами.

Шелестов погладил щетину на подбородке, брился он вчера утром.

— Ну что ж, раз вы уверены в агенте, значит, это счастливая случайность. В конце концов, когда-то фортуна должна и к нам повернуться лицом. Вот она и повернулась.

Платов спросил:

— По описанию ты сможешь составить план-схему объекта?

— Если надо, составлю, но я не вижу в этом никакой необходимости.

— Почему, позволь узнать?

Шелестов вздохнул:

— Товарищ старший майор, это же очевидно, что боевой группе предстоит переброска в Латвию. Там — выход на Ремезова, а у него есть вся нужная для составления плана информация. Зачем здесь марать бумагу? Решение по отработке объекта, если таковое будет, также придется принимать на месте по результатам прямой разведки. Похоже, я немного забегаю вперед. Задача-то нам не поставлена?

— Не беспокойся. Задачу определю уже сегодня. В полдень у меня встреча с Лаврентием Павловичем. Ставлю сто против одного, что, ознакомившись с донесением «Гудвина», Берия, по согласованию с Верховным, отдаст приказ накрыть этот центр. А вот что делать с предателями — вопрос. Но Берия и его решит.

— Значит, можно идти досыпать? До полудня ничего особенного ждать не приходится.

— Раскатал губу. Он, значит, спать, а начальник управления составляй пояснительные записки по каждому пункту донесения?

— Так целый том выйдет.

— Ты же знаешь, Максим, дотошность Берии в делах, которые предстоит согласовывать с товарищем Сталиным.

— Ну, я думаю, обойдется без этого. Иосифу Виссарионовичу, естественно, не очень приятно, что к немцам ушел начальник штаба корпуса, но, надо признать, уходили не только полковники, но и генералы, командиры соединений. Вернее, попадали к немцам в результате окружения. Чистых «беглецов» — единицы. Сомневаюсь, что товарищ Сталин до сих пор помнит фамилию Грунова.

Платов покачал головой:

— Кто знает, майор, кто знает! Но с Берией также нелегко разговаривать. Он может спросить о том, на что я не обращаю сейчас никого внимания. Так что пей кофе, будем заново изучать донесение, все разъяснять, раскладывать по полкам, чтобы мне не попасть впросак перед генеральным комиссаром.

— Может быть, мне вам вместо Лаврентия Павловича первый экзамен по знанию ситуации устроить?

Шелестов рассмеялся, но Платов ответил:

— А что, хорошая идея. Ты-то с удовольствием погоняешь меня и попытаешься поймать на мелочи.

— Без удовольствия. В остальном вы правы.

Они оба рассмеялись.

— Итак. — Платов взял в руки первый лист. — Общая ситуация: центр в тридцати километрах от Риги, на поляне в лесу. Место выбрано профессионально. Даже если туда долетят наши бомбардировщики, такой мелкий объект без наводки бомбить не будут. Что по данному вопросу может спросить Лаврентий Павлович?