– Сова, открывай! Медведь пришел!

– Медведь нашелся… – желчно ворчал я, борясь с тугой защелкой. – Суррикат недоделанный… Суслик недокормленный…

Замок щелкнул, и в прихожку повалил народ – хорошенькая Аля Ефимова, красивенькая Инна и тощенький Изя Динавицер.

– Привет! Привет!

– Врывайтесь! – сказал я гостеприимно. – Давно не виделись.

Девчонки засмеялись, и я – фигурально – махнул рукой на позыв к одиночеству.

– А мы твоих папу и маму встретили, – оживленно рассказывала Инна, – и поняли, что ты остался один!

– Скучаешь тут без нас! – подхватила Альбина. – Чахнешь!

– А Настя где? – заоглядывался Изя.

– Ах, Настя… – осуждающе протянула Ефимова. – Ты посмотри на него – сам еще не дорос, а уже на молоденьких тянет!

– Совершенно аморальный тип, – согласился я, вспоминая, отчего у Али с Изей разлад вышел, да без толку. В «прошлой жизни» я заканчивал школу во Владивостоке и был совершенно не в курсе здешних любовей и расставаний. Я даже Инку смутно помню – она училась в параллельном и, когда два восьмых слили в один 9-й «А», классы притирались уже без меня. Сейчас я со всеми вместе, жизнь течет как надо, но вот память подсказки не дает, мне все внове.

– Руссо ученико, – с достоинством отпасовал наши нападки Динавицер. – Облико морале!

– Мордале! – передразнила Аля.

– Да какое там мордале, – засмеялась Инна, – у него и облика почти что нет, только в профиль и видно!

– Правильно, – Изя сделал скорбное лицо, – если не кормит никто, поносят только!

– Понос тебе не грозит, – проворчал я, – не с чего.

Когда все отсмеялись, я провозгласил:

– Будем готовить пиццу! Продукты есть, духовка тоже, а теперь и рабсила сама пришла.

– Пиццу? – переспросила Ефимова. – Ой, а что это?

– Ну, что-то вроде итальянского пирога. Отличная штука для откорма худых и звонких! Девочки, мыть руки – будете чикать ингредиенты.

– Сейчас мы!

– А я? – взгляд Изи исполнился укоризны.

– Тебе нельзя, а то что-нибудь не то отчикаешь, – серьезным голосом сказал я, доставая муку из буфета. – Будешь сидеть в уголку и пускать слюнки. Я тебе тряпочку дам.

– Зачем? – попался Изя.

– Пол подтирать, когда накапаешь!

Динавицер надулся, хотя ему такое упражнение плохо давалось – худоба! Пользуясь тем, что девчонки хихикали в ванной, я спросил Изю придушенным голосом:

– Вы с Алей не поссорились случайно? Уж больно ершиста, как я погляжу.

– Да нет… – увял Динавицер.

– Изя… – надавил я, замешивая тесто.

– Да я сам не понимаю, – капитулировал наперсник детских игр. – Все ж хорошо было!

– А когда стало плохо? – сделал я стойку. Тоже фигурально.

– Ммм… – задумался «худой и звонкий». – На той неделе, что ли… Ага! Мы в кино ходили, на «Отроков во Вселенной»…

– И?.. Такое впечатление, что я допрос веду, а ты никак не расколешься!

Изя сумрачно внимал, потом кисло бросил:

– Ну мы, по-моему, вспоминали… Как там один герой, Мишка, кстати, с девчонкой разговаривал… – Динавицер согнулся в манере Луарвика Л. Луарвика, подтянул, сопя, теплый носок. – В общем, Алька меня и спрашивает: чего б я сделал для любимой девушки? А я что-то брякнул тогда… Ну не готов я был, понимаешь? И вообще, как-то не так я все это себе представлял!