— Я видел теневика, который смог одолеть иншию. Все, что ему понадобилось, немного помощи другого существа. А вам помогу я. Вместе мы справимся. Неподалеку отсюда есть крохотный город. Обычно он наводнен иншиями, но теперь они бродят в поисках наших собратьев по округе. Стае не составит особого труда взять его. И наестся досыта.

— Откуда ты это знаешь?

Я чуть не сказал правду. Чуть не промолвил мысленно: «Чувствую». Однако сдержался.

— Знаю. Итак, вы должны ответить лишь на один вопрос для себя. Будете ли ожидать, когда за вами придут или сами станете охотниками?

Сказав последнее, я выплеснул немного силы, чтобы каждый теневик ее почувствовал. Как акулы, втягивающие в себя кровь раненого в воде человека. И это сработало. Слишком долго сокрытые здесь существа были без еды. А уговоры с помощью манипуляций основными инстинктами являлись самыми простыми и безотказными.

И стая выбралась из расселины, с тревогой и страхом ступая за новым вожаком. Мною. Теневики были сосредоточены, их темные тела напряжены, хвосты, как один, прижаты к спине. Мы напоминали бродячих собак, которые от голодухи выходят к людскому поселению. И дрожат лишь при одном взгляде на человека.

Когда делаешь слишком большой перерыв в охоте, то сначала движения кажутся неуклюжими. Но постепенно приходит уверенность. С каждым новым шагом, глядя на двигающихся в твоем направлении спутников. И ты вспоминаешь, казалось, уже давно забытое чувство преследования добычи, ее ужаса от осознания близкой кончины, теплой плоти у тебя на зубах. И становишься охотником.

И стая проснулась. Теневики стали бежать широкими прыжками, расправив могучие плечи. В их глазах читалась некая отчаянность. И больше того, «они» превратилось в «мы». Потому что я стал головой стаи, а все ее члены моим телом. Мы точно сплелись в стремительной гонке, готовые к встрече с иншиями.

Я же не собирался пытаться ее отсрочить. Напротив, повел к ближайшему патрулю из четырех особей, решив проверить, как стая поведет себя в реальном бою. И не ошибся ли я?

Завидев инший, теневики заколебались, не решаясь броситься на врага. Я чувствовал их сомнение. Буквально ощущал чешуей. Крыса не может напасть на кошку просто так. В ее жилах заложено желание бежать. Быстро и без оглядки, лишь бы спасти собственную шкурку. Однако попробуй загнать ее в угол, и та же крыса дорого отдаст за свою жизнь. Стае надо было лишь пересечь эту незримую черту. Перейти рубикон. Понять, что отступать больше нельзя. Да и некуда.

Я с разбегу влетел в толпу инший, крутясь, размахивая хвостом и выплескивая силу, как сумасшедший. Даже со мной одним эту существа не были способны совладать. А там, в вечной ночной тиши, еще поджидала стая. Почти созревшая для того, чтобы нести смерть.

Мой одиночный бой проходил недолго, меньше десяти секунд, после чего теневики бросились на своих извечных врагов со всей решимостью, на которую только были способны. И быстро задавили инший числом. Потому что стоило обитателям полуразрушенным городов распасться, уходя от атак, и образоваться в новом месте, как туда уже устремлялся крепкий удар хвостом. Израненные, потерявшие скорость, иншии вскоре перестали сопротивляться. И стая сгрудилась над умирающими существами, жадно впитывая их силу.