— Мне очень жаль, что Йозефа больше нет, Марта, — ласково говорит он. — Ты была к нему привязана, я знаю.

— Спасибо, господин, — отвечает Марта и подаёт ему пирог. Адмирал ест.

«Интересно, он заметил, что мы здесь?» — думает Лампёшка. Она пытается поймать взгляд Рыба, но тот по-прежнему смотрит в спину отцу сквозь свисающие на лоб мокрые волосы. Его глаза опять почернели. Со штанины Ленни стекают капли и стучат по полу. А Адмирал всё ест и ест пирог, жуёт и глотает. Доев второй кусок, он опускает вилку.

— Я кое-чего не понимаю, — говорит он, по-прежнему сидя спиной к двери. — И очень хотел бы понять. К примеру, почему мой сад похож на безумный зверинец. — Он отпивает кофе, который налила ему Марта. — Но это даже не главное. Почему, не успел мой корабль войти в порт, мне тут же сообщают, как что-то… что-то бродило по городу. Что-то плавало в бухте и кусало достопочтенных горожан… Странно, думаю я. Что же это может быть? И какое это имеет отношение к моему дому? Или к моему сыну? Это невозможно. Потому что с сыном я договорился. Не так ли? Он сидит в своей комнате наверху со своими книгами, и картами, и всем прочим и учится ходить. Так мы договорились. — Он оборачивается, прямо вместе со стулом, и смотрит на Рыба. — И как обстоят дела, парень? Много тренировался?

— Я… — начинает Рыб, но останавливается.

— Судя по тому, что полудурок носит тебя на руках, добился ты пока немногого. Прошу прощения, Марта, я, разумеется, ничего плохого не имел в виду. К тому же…

Лампёшка видит омрачившийся взгляд Марты, замечает, что Рыб побледнел от горя. В ней пламенем занимается гнев.

— Вы бы его видели! — говорит она. Её голос звучит хрипло и тихо.

— Прошу прощения? — Адмирал поворачивает голову и вперяется в девочку ледяным взглядом.

— Вы должны на него посмотреть, — говорит Лампёшка уже громче. — Он очень быстрый, когда… когда не ходит, и может делать сальто, и…

— Так вот что означали эти цирковые трюки в бассейне! М-да… Мой сын — рыба, — последним словом Адмирал едва не плюётся.

— Да, — говорит Лампёшка, пытаясь ответить ему таким же ледяным взглядом. — А ещё можно сказать — русалка.

Адмирал отъезжает на стуле назад, ножки царапают пол.

— А ты кто такая? — говорит он. — И почему лезешь не в своё дело?

Марта торопливо ставит тарелку на стол.

— Это моя… помощница, она с маяка, она здесь, потому что…

— А! Пьяный смотритель. — Адмирал встаёт и подходит к Лампёшке. Вблизи он всё-таки оказывается очень высоким. — Так ты его дочь? Дочь человека, из-за которого погиб мой корабль?

— Ваш корабль? — пугается Лампёшка.

— Мой корабль, да. — Он осматривает девочку с головы до ног, от растрёпанных волос до башмаков с развязанными шнурками. — Грубая халатность, шериф мне только что сообщил. Неужели ты думала, что сможешь замыть такой долг у меня на кухне? Неужели ты думала, что я позволю твоему отцу остаться там, на маяке? Знаешь, как за это — за пьянство и халатность — наказывают у меня на борту?

— Нет, — дрожащим голосом отвечает Лампёшка.

— Думаю, лучше тебе и не знать.

У Лампёшки перехватывает дыхание, она не понимает, куда бежать и что делать. В коридоре раздаются шаги. Отодвинув Лампёшку с дороги, в комнату входит высокий статный незнакомец. Он как будто полностью состоит из мышц, из-под околыша его фуражки спускаются кудрявые бакенбарды.