— Видела, — Ник толкает её в бок. — Помнишь историю с фотокарточкой?

— С какой фотокарточкой? — спрашивает Лампёшка.

Она видит, что Рыб весь побледнел и грызёт ногти. Его бутерброд остался нетронутым.

— Ни с какой! — огрызается Марта.

— Она там, в ящике, — услужливо показывает Ник.

Закатив глаза, Марта подходит к буфету. Она выдвигает один из ящичков, ворошит в нём рукой, вынимает что-то и швыряет на стол. Это пожелтелая фотокарточка в картонной рамке.

— Знать бы заранее, я бы ни за какие коврижки… — рассказывает Марта. — Приходил этот, как его… фотограф. С таким аппаратом, под простынёй. Это по особому какому-то случаю… ах да, господин стал Адмиралом — вот по какому случаю. Про него написали в газете, и нужен был фотопортрет. Господин хотел, чтобы его одного сфотографировали, но нет: «А как же ваша красавица жена, вы ведь женаты?..» Ну что ж… И дом, и прислугу, всех решили запечатлеть. Вот беда-то!

Лампёшка осторожно берёт карточку со стола и переворачивает её.

— С лестницы её пришлось снести, сама она и шагу не могла ступить. Посадили на стул, прикрыли пледом, надели чёрные очки, чтобы совсем ничего не было заметно. Господин злился, целый день рычал на всех, а на меня особенно… Ленни ведь тоже должен был позировать, бог весть зачем. А в то время Ленни от меня убегал. Постоянно. Ни секунды не мог устоять на месте, а как раз это от него и требовалось — долго стоять, очень долго. Я вся вспотела, состарилась за полдня на десяток лет. А карточку эту так и не напечатали в газете — взяли портрет, на котором господин Адмирал один. Столько хлопот, и всё напрасно…

Лампёшка подталкивает фото к Рыбу. На крыльце дома, гораздо более опрятного, чем теперь, стоит молодая сердитая Марта и держит за ручку белое облачко вихря. Глаза Адмирала скрыты под тенью козырька. Рядом с ним на стуле сидит белая как полотно женщина в тёмных очках. Вокруг сгрудились другие слуги — люди, которых Лампёшка никогда не видела, если не считать Ника, у которого смешно торчат уши. А за стулом стоит мужчина с всклокоченными седыми волосами и усмешкой на губах.

— Йозеф, — шепчет Рыб.

Лампёшка не думала, что Марта способна разозлиться ещё сильнее, но, видимо, ошибалась.

— Да, Йозеф, — ледяным тоном повторяет она. — Который решал все проблемы. Йозеф, который вечно пропадал наверху сначала у неё, а потом у того… у тебя. Вечно в башне, а я тут одна, весь дом на мне, ещё и Ленни… Так и сидел там целыми днями, а однажды взял и не вернулся, когда этот… — Она бросает взгляд на Лампёшку. — И ты ещё утверждаешь, что он не чудовище? Что ты с ним сделал, монстр?

У Рыба перехватывает дыхание от испуга, видит Лампёшка. Никакой он не монстр, хочет сказать она, но Рыб её опережает. Его голос сперва дрожит, но только сперва.

— Н-ничего, ничего я с ним не сделал, он просто… — Мальчик выпрямляет спину, и его чёрные глаза не таясь смотрят на Марту. — Он всегда мне всё объяснял. Очень многое. Всё. Книги, карты, рассказывал истории. Забывал, что уже рассказал, и начинал заново, а потом ещё раз. Да я и не возражал. Но он всё чаще засыпал, и мне приходилось его трясти. Или кусать. Потому что он уже почти не просыпался. И однажды. Ну… — Он сглатывает.