- Да чего там считать, Федор Иванович, - заговорил Павел с раздражением. - Ну, скопили мы. Что-то у Милы было, я добавил. Не было у нее никаких денежных дел, я вам точно говорю.
- Ну и ладушки, - мирно согласился Давыдов. - А когда ее родители-то сюда переехали?
- В позапрошлом году.
- Надо же… Вот живут люди на одном месте, добро наживают, имуществом обзаводятся, а потом жизнь так поворачивается, что надо в одночасье все продавать и в другое место ехать. Страшно, наверное. У них там, в Азии-то, поди, домина был огромный, хозяйство налаженное… Или квартира?
- Дом. Да одно название! Домишко на окраине, в рабочем поселке.
- Эва как! Они за него небось сущие гроши получили. А квартиру в Тучкове купили, это тысяч тридцать долларов-то, не меньше вышло. Что ж они, подпольные миллионеры у вас? Или тоже ты с зарплаты накопил? Ты глаза-то не отводи, сынок, я ж предупредил, что деньги считать будем, они вообще счет любят. Накопить ты столько не мог. Я вот побольше твоего оклад имею, а у меня столько денег нет. Так что придется нам исходить из того, что какие-то денежные дела у твоей подруги-то были. Или нет?
- Федор Иванович… Ну не тяните вы из меня душу! Самому тошно.
- Так и мне, сынок, тошно, ведь человек погиб. А разбираться придется.
Павел смотрел на муху, неторопливо ползающую по кромке чашки, на дне которой уже подсохло коричневое кольцо от давно выпитого чая, и молчал. Давыдов его не торопил. А куда спешить-то? Были у Милены Погодиной какие-то «левые» денежки, были. Вот из-за них ее и убили.
- В общем… - начал Седов.
И снова умолк. Давыдов смотрел на него ласково и участливо, не подгонял. Просто ждал.
- Еще до того, как я познакомился с Миленой, у нее был мужчина… ну, любовник. Очень богатый. Подозреваю, что из криминальной среды. Она ведь приехала в Москву в девяносто восьмом, а встретились мы с ней только через три года. Как она жила эти три года - я не знаю. Вернее, знаю, но только с ее слов. И про мужика этого я знаю с ее слов. Его убили. Застрелили. Не то заказ был, не то разборка, не знаю толком ничего.
- Чего ж ты не выяснил? - удивился Давыдов. - Ты ж не мальчик с улицы, ты в органах служишь, тебе сподручно.
- Мила его имени не называла. Я сколько раз спрашивал - не отвечала, а мне ссориться из-за этого не хотелось. Да и потом, она сказала, что убили его где-то не то на Кипре, не то в Греции. Так что выяснить ничего невозможно. Но не в этом дело. После его смерти Мила нашла в его доме тайник с деньгами. И записку, адресованную ей самой. Дескать, если со мной что случится, бери эти деньги, они - твои. Она и взяла.
- А дом? - живо заинтересовался Давыдов.
- А что - дом? Дом не ее, оформлен на какую-то фирму. Она вещи собрала и сразу же съехала, квартиру сняла.
- Сняла? - переспросил Федор Иванович. - А чего сняла, а не купила?
- Она собиралась купить, но надо же где-то жить, пока подыщешь то, что нужно. Вот пока она ее искала, мы и познакомились.
- Ну а квартира-то, квартира? - следователь демонстрировал неугасающий интерес к жилищным вопросам. - Купила она квартиру?