Два юриста стоят перед столом судьи. Судья склоняется вперед, глядя сверху вниз на их обращенные к нему лица, эти два человека отрешенно ведут какой-то, понятный только им, разговор. Джесси они кажутся ожившим наброском Боза к одному из романов Чарльза Диккенса. Судебный пристав стоит слева, рядом с флагом Америки. Рядом с приставом стенографистка ожидает, когда закончится дискуссия, в которой она не принимает участия. А за длинным столом, огражденным перилами, которые разделяют места, отведенные для зрителей, от места для осужденного, сидит тощая, неимоверно высокая фигура, одетая в ярко-оранжевую униформу заключенного. Рядом с ним мужчина в костюме, наверняка это еще один юрист. Человек в оранжевом склонился и что-то пишет.

Где-то за тысячи миль отсюда Брендон Милхерон плотнее обхватывает Джесси за талию.

— Слишком близко, — бормочет он.

Джесси отодвигается от него. Брендон ошибается — еще не достаточно близко. Брендон даже не догадывается о том, что она думает или чувствует, но это и хорошо, достаточно того, что она знает об этом. Джесси наслаждалась неожиданным единением и единодушием, и она знала: если она не подойдет к нему сейчас поближе, если она не подойдет к нему так близко, как только возможно, то он никогда не будет достаточно далеко от нее. Он всегда будет прятаться в кладовке или маячить за окном, или скрываться под кроватью, — усмехаясь своей мертвенно-бледной кривой усмешкой — той, которая обнажает поблескивающие золотые пломбы в коренных зубах.

Джесси быстро прошла по проходу к перегородке, отделяющей подсудимого, вуаль прикасалась к ее щекам, словно нежные, ласковые пальчики. Она слышала недовольное ворчание Брендона, но голос этот был отдален от нее на расстояние десяти световых лет. Ближе (но все еще на другом континенте) один из юристов, стоящий перед скамьей, шепчет: «… расследование производилось непредвзято, ваша честь, и, если вы посмотрите в свои записи»…

Еще ближе. Судебный пристав смотрит на нее подозрительно, потом расслабляется, когда Джесси поднимает вуаль и улыбается ему. Не сводя с нее глаз, пристав тыкает указательным пальцем в сторону Джуберта и качает головой; этот жест Джесси расшифровывает без всякого труда: «Держитесь подальше от этого тигра, мэм. Лучше не попадаться ему в лапы». Потом он еще больше расслабляется, когда видит, что Брендон удерживает ее, но он не слышит, как тот ворчит: «Опусти вуаль, Джесси, или я… черт побери!»

Джесси не только отказывается выполнить это требование, но даже не смотрит в его сторону. Она знает, что угроза его пуста — он не устроит сцены в таком людном месте, но всячески попытается избежать ее — впрочем, даже если это и не так, то для нее это не имеет никакого значения. Ей нравился Брендон, это действительно так, но времена, когда она делала то, что говорили мужчины, давным-давно прошли. Она почти не понимает, что там шепчет ей Брендон, а судья все еще беседует с прокурором и адвокатом, на лице Джесси застыла улыбка, обезоружившая судебного пристава, но ее сердце бешено бьется в груди. Теперь она всего лишь в двух шагах от барьера — двух