Мейре отворачивается, выражая тем самым нетерпеливое желание что-то сказать. Хью этого не замечает.
Слишком долго думаешь. Бриджит?
Бриджит. Acquiesce.
Хью. Precede[30].
Бриджит. Acquiesce, acquiescere, acquievi, acquietum[31].
Хью. Действительно так. Пункт Б…
Мейре. Господин учитель.
Хью. Да?
Мейре встает с места с некоторым беспокойством, но решительно. Пауза.
Ну что, девочка?
Мейре. Нам нужно учиться говорить по-английски. Так мама думает. И я так думаю. Об этом в прошлом месяце говорил Дан О'Коннелл в Эннисе[32]. Он сказал, чем быстрее мы выучим английский, тем нам будет лучше.
Вдруг несколько человек начинают говорить одновременно.
Джимми. Что она говорит? О чем она? Что такое?
Доулти. Но он-то говорит на ирландском, когда ездит по стране, выпрашивая голоса.
Бриджит. И спит с замужними бабами. Ни одной не пропустит.
Джимми. Кто-кто-кто? Кто такой? Кто такой?
Хью. Silentium[33]! О ком это она?
Мейре. Я говорю о Даниеле О'Коннолле.
Хью. Это она об этом плюгавеньком политикашке из графства Керри?
Мейре. Вы хорошо знаете, о ком я говорю — об Освободителе[34]. А сказал он вот что: «Старый язык — препятствие на пути современного прогресса». В прошлом месяце он это сказал. И он прав. Мне не нужен греческий. Мне не нужна латынь. Мне нужен английский.
На верхней платформе вновь появляется Манус.
Мне нужно научиться говорить по-английски, я еду в Америку. Вот уберем урожай, и поеду.
Мейре остается стоять, Хью достает из кармана фляжку с виски, отвинчивает колпачок, наливает в него порцию, выпивает, закрывает фляжку и снова кладет ее в карман. Затем:
Хью. Нас немножко отвлекли — diverto, divertere[35]. На чем же мы остановились?
Доулти. Три пункта, господин учитель. Остановились на пункте Б.
Хью. Действительно так. Пункт Б. Сегодня утром по дороге на крестины я встретил случайно мистера Джорджа Александра, нашего мирового судью. Мы говорили о новой государственной школе. Мистер Александр предложил мне взять на себя руководство школой, как только она откроется. Я поблагодарил его и сказал, что могу принять предложение, если мне позволят руководить школой свободно, так, как я руковожу нашей сельской школой вот уже тридцать пять лет, наполняя то, что наш друг Еврипид называет «aplestos pithos»[36]. Джеймс?
Джимми. «Бочку, которую невозможно наполнить».
Хью. Действительно так. И мистер Александр в ответ очень любезным тоном заверил меня, что только так оно и будет.
Мейре теперь садится.
Действительно так. У меня был сегодня очень напряженный день, и я устал от всех от вас. (Встает.) Манус с вами позанимается.
Хью отходит к лестнице. Входит Оуэн. Он младший сын, красивый, привлекательный, ему за двадцать. Одет элегантно — городской человек. Свободен и обаятелен в поведении: во всем, что он делает, есть значительность и энтузиазм. Он стоит в дверном проеме, на плече — дорожная сумка.
Оуэн. Не скажете ли, где здесь школа, которой руководит Хью Мор О'Доннелл?
Доулти. Это же Оуэн — Оуэн Хью!
Оуэн входит в помещение. Входя, он с каждым здоровается.
Оуэн. Доулти! (Дружески толкает его.) Ну как ты, дружище?