– Старика на бабки решил развести.

– Да черт бы тебя побрал, – рычу сквозь стучащие от холода зубы, – не я, а он меня пытается развести!

Ну вот, сдал себя. Проиграл. Сейчас посмеется, пожелает удачи и исчезнет с лопатой наперевес. А я потеряю единственную возможность выиграть эту битву.

– Значит, новогодняя ночь, – она тянет слова, да так, будто смакует каждый звук.

Мое сердце замирает. И нет, не от ее голоса, хотя он хорош, когда не шипит как змея.

– Ночь, дядя Петя и моя бабуля, ты и я, – чуть ли не по слогам произносит. Я медленно киваю, боясь спугнуть момент. Ну же, ведьма, подари мне надежду. – Я подумаю.

– Что?! Ты бросила меня на дороге! Я мог погибнуть!

Она пожимает плечами и скалится, будто ей нравится мое уязвимое положение.

– Такие как ты не погибают. Гад ползучий, – добавив, ведьма, подхватывает лопату. – Лучше уходите, пока я не прикопала вас тут, Андрей Львович.

– Но как… Как же мое предложение? – Голос похож на скрипучий ржавый механизм. Надеюсь, я не подхвачу воспаление в этой треклятой деревне.

– Волшебное слово.

– Что?

– Повторяю: волшебное слово.

Дергаю шарф, которым с удовольствием придушил бы ведьму. Конечно же, я не дурак, понимаю, о чем она говорит. Но это же очередная издевка надо мной. Стоит мне рот открыть, как она плюнет ядом и умчится в закат, виляя своей круглой задней точкой.

– Ну же, Андрей Львович. Одно слово. Всего-то десять букв. Ничего сложного.

Сжав зубы, сверкаю глазами. Почему нельзя убивать взглядом? Я бы в ней и живого места не оставил. А она смеется – видно по блестящим кошачьим глазкам.

– Ладно, уговорила. По-жа-луйста, – произношу по слогам, стуча зубами. Продрог до костей.

Ведьма хохочет в голос. Ну вот, полный провал. Пора собираться домой, пока не стемнело и пока я еще успеваю к друзьям. Напьюсь и умру под елкой.

– Чудненько, босс. И ведь несложно. – Она пожимает плечами. – Хорошо, Андрей Львович, не сверлите в моем лбу дыру. Я согласна. Подыграю, но на моих условиях.

То, что он бормочет похоже на первый признак сумасшествия. Хотя психов меня не учили определять, но этот индивид мужского пола уж очень странный. Стоит мне сказать, что я согласна подыграть, как на его переносице разглаживается морщинка, в глазах вспыхивают искорки-фейерверки, а лицо, вытянувшись и просветлев, вовсе становится одухотворенным. Надо же, как мало нужно человеку для счастья.

Готова себя похвалить за умелую игру. Знаю, что злится на меня за нелепую просьбу про волшебное слово, но так и подмывает поддеть его. И ведь готов прогнуться, лишь бы получить свой золотой билет.

– Так какие условия, напарница? – бормочет он, а последнее слово и вовсе бросает как гранату.

Хмыкаю и растираю руки, поглядывая на оставленный далеко позади дом дяди Пети. Надо бы побеседовать с соседом, только аккуратно, чтобы план по лучшему празднику не испортить. А ведь это идея! Не нужно убивать бывшего босса и закапывать в снегу, достаточно лишь истрепать его нервную систему до состояния разъеденного кислотой металла.

– Самые простые, – пожимаю плечами, пряча ладони в бабулином полушубке. – Не доставать меня.