Абсолютно.

И поэтому он поехал к старому дому с маленьким двориком и кривой берёзой у единственного подъезда. Поехал без особой надежды, не рассчитывая, что девушка его ждёт, но, к радости своей, увидел, что окошко рядом со старой берёзой светилось.

«Читает? Смотрит телевизор?»

Какая разница? Главное, что не спит, и у него есть шанс. Есть, он знал точно.

Ройкин медленно поднялся по скрипучей лестнице, замер у двери, поднёс палец к кнопке звонка… и резко обернулся, почувствовав за спиной движение.

— Что?

— Чего орёшь?

В дверях квартиры напротив стояла морщинистая старуха, похожая на ожившую иллюстрацию к сказке «Баба-Яга». Неприятная, но совсем не страшная, хотя в первое мгновение полицейский вздрогнул. К тому же старая ведьма не включила в своей прихожей свет и явно смазывала петли, потому что дверь распахнулась совершенно бесшумно.

— Правда, что сегодня убийство случилось?

«Интересно, она всех прохожих об этом спрашивает? Или знает, что я полицейский?»

Тем не менее Дима ответил:

— Труп нашли.

— Убили?

— Ещё не знаем.

— Кого убили?

Старуха, похоже, слышала только себя и не особенно нуждалась в ответах.

— Бомжа.

— Раньше бомжей не было.

— Знаю.

«Она и дальше будет здесь стоять?»

Не то чтобы Ройкин стеснялся, но звонить при старухе в квартиру Леры ему не хотелось. Чувствовал себя так, будто ведьма могла наябедничать его родителям, и те оборвут ему уши за неподобающее поведение.

— К ней пришёл? — Старуха кивнула на запертую дверь.

— Да.

— Ты первый к ней приходишь, — сообщила «Баба-Яга». — Думала, раз красивая, будут кобели стаями прохаживаться, ан нет — не водит. Хорошая. Красивая, но хорошая.

— Знаю, — буркнул Дима.

— Только ты её бойся, — неожиданно продолжила старуха.

— Что? — оторопел полицейский.

Только что Леру хвалили, и вдруг: «бойся»! Причём сказано без шутки, серьёзно, и старуха явно верила в то, что говорит.

— Знаешь, как говорится: «В тихом омуте черти водятся». — Выцветшие глаза похожей на ведьму бабки яростно блеснули. — Не верь ей. Я не верю.

— Потому что она красивая?

— И поэтому тоже.

Старуха захлопнула дверь.

Пару секунд растерянный Ройкин таращился на её дверь, затем едва слышно выругался и коротко надавил на кнопку звонка. Через несколько секунд послышались лёгкие шаги, и девушка осведомилась:

— Кто?

Спокойно осведомилась, без внутреннего напряжения, которое полицейский отмечал в подобных вопросах всех людей, к которым он заявлялся по ночам.

— Кто?

— Я.

— Я — здесь.

— Ты знаешь, кто.

Лера открыла дверь и улыбнулась.

На её лице совсем не было косметики, но из-за этого девушка показалась Ройкину ещё более красивой. И желанной… А может быть, причина таилась в небрежно подобранных волосах: чёрные пряди падали на плечи и лицо, вызывая непреодолимое желание прикоснуться, убрать их, отодвинуть… Или же в лёгком халате, который не скрывал, а дразнил…

— Можно? — тихо спросил Дима.

Вместо ответа Лера сделала шаг назад, Ройкин вошёл в коридор, закрыл дверь и тут же схватил красавицу в объятия…

«Какой же я идиот! Кретин! Дурак!»

Цыпа не стеснялся и более сильных выражений, но что толку ругаться, когда дело сделано? В смысле — проиграно.