- Кстати, как здоровье Жоржи? Он прибудет, или?..

- Нет, братец решил остаться на минеральных источниках Абастумани , по известным вам обстоятельствам.

- Я так и думал.

Элегантно-выверенным движением переменив положение, в котором он восседал на софе, старший из великих князей все тем же светским тоном полюбопытствовал, не прибудет ли на Коронацию некий известный им обоим надворный советник? Услышав отрицательный ответ, Сергей Александрович неподдельно расстроился. Как высший аристократ империи он ценил князя Агренева как интересного собеседника, с которым можно было общаться на великое множество тем - и который не обращал внимания на некоторые, гм, особенности тридцатидевятилетнего великого князя (в частности, на слухи о его не совсем традиционных наклонностях в любви). Да и вообще, с самого начала показал себя человеком широких взглядов! А как московский генерал-губернатор он очень нуждался в личной встрече с архимиллионером Агреневым - без этого у него намертво встало сразу несколько весьма важных для него (и Москвы в целом) начинаний. Потому что управляющие агреневских компаний резко глохли и порядочно глупели при любых намеках на незапланированную их работодателем благотворительность - посылая самых настойчивых в Хабаровск, к их непосредственному работодателю. Чье влияние и репутацию у московского купечества опять-таки, сложно было переоценить... И вообще, какого черта князь торчит на Дальнем Востоке, когда так нужен здесь!..

- Так что вы скажете, дядя?

- М-мм?..

Осознав, что в очередной раз выпал из разговора (хотя, скорее уж монолога Мишеньки, довольно мило порозовевшего скулами от юношеских эмоций), один из основных организаторов предстоящей Коронации немедленно состроил деловито-довольное выражение лица:

- Что же. Я нахожу твои предложения весьма своевременными и дельными.

Выразительным жестом протянув руку, дядюшка подождал, пока в нее вложат сафьяновую папку.

- Они неплохо дополнят уже проводимые мероприятия - хотя, разумеется...

Возвращаясь к своей карете, Сергей Александрович слегка утомленно потер переносицу, страдальчески щурясь - майская жара просто убивала его! Да еще ощущающаяся в руках чем-то чужеродным папка добавляла его настроению дополнительную нотку раздражения...

- Гм, поручить обер-полицмейстеру Власовскому?

Устроив свое седалище на упругом сидении, московский генерал-губернатор снял фуражку и отер белоснежным платочком испарину со лба.

- Пожалуй, так и сделаем...

Ведь зачем еще нужны подчиненные, чтобы не работать за свое начальство?

***

В один год с большими стройками Кыштымского горно-заводского округа, наполненными круглосуточным шумом и мельтешением людского муравейника, началась еще одна - не очень большая и не особо торопливая. Зазеленела разнотравьем весна, медвяными ароматами украсилось лето, упали последние осенние листья... И вот уже в одном из живописных местечек Кыштыма, окруженные вечнозелеными ельниками, выросли корпуса из светло-желтого кирпича. В одних документах они проходили как санаторий "Белый лебедь", в других их обозначали как "Центр реабилитации и протезирования". Иногда использовалось и такое словосочетание как "Научно-исследовательский институт травматологии " - но это совсем уж в скучных документах, которые писали и читали от силы десяток человек.