Что-то явно происходило, а учитывая, что последние несколько недель не случалось ровно ничего хорошего я мог поспорить на что угодно — к добру это не приведет. Можно было, конечно, понадеяться, что тварь сдохнет в процессе, судя по объему концентрированной тьмы, которая вливалась в тушку кукловода, его должно было просто разорвать на части, и все же рассчитывать на такой исход было бы слишком большим оптимизмом. С нашим везением скорее противник обретет божественные силы.

— Отберите у меня молот, я кую не счастье, а какую-то куйню, — пробормотал я, достав из подпространства автомат. Положил ствол в щель и с удовольствием зажал спуск. Магазин ушел меньше чем за десять секунд, хотя я пару раз сделал перерывы, чтобы прицелиться.

Черная субстанция поймала все пули, даже те, что летели явно мимо. Не отчаиваясь, я пустил следом гранату, выбрав целью пол прямо под левитирующим мешком плоти. Взрыв накрыл несколько метров, но ни один осколок не достиг цели. Кокон из черных щупалец не позволял дотронуться до своей жертвы.

Я с сожалением посмотрел на отходящую после способности Ольгу. Если уж ее Дар не причинил этому существу урона, то что могу я? Броситься в самоубийственную атаку с обломком кинжала? С какой целью? Если оружие и способности на него не влияют, что может разогнать эту тьму?

Не собираясь сдаваться, я достал единственный доступный источник света. В этом временном отрезке ранцевый огнемет все еще был при мне, и, поднявшись во весь рост, я выкрутил все вентили на максимум. Если позволю этому выползти в наш мир, защищать и спасать будет уже некого, а значит, пора идти на крайние меры.

— Эй, говно с щупальцами, я здесь! — крикнув, я телепортировался почти к открытым вратам и зажал гашетку огнемета. Толстая струя горючего вырвалась из сопла, ударив в щупальца, и без следа исчезла, не дойдя до них всего несколько миллиметров. Нет, не так, огонь будто впитался, поглотился тварью.

Щупальца жадно бросились ко мне за добавкой. И это напугало меня куда больше, чем неуязвимость к пулями или взрывам. Я ушел скачком в сторону, и черная клякса разлилась по полу, где я только что стоял. Выругавшись, я ударил отростки током, но только вызвал еще больше интереса. Как сверчок, внезапно зажегшийся в ночи.

Все мое естество кричало: «Беги! Спасайся, пока можешь. Бросай все и всех, ты еще имеешь шанс уйти. Никто больше не спасется, но ты можешь». Но в то же время я отчетливо понимал — от этого нигде не спастись. Даже сейчас я видел и чувствовал не краешек, не крупицу, а нечто несоизмеримо более мелкое. Пылинку от плоти великого монстра. Монстра, который по праву может зваться богом.

А раз я не могу повредить ему — значит, надо повредить его цели. Любой ценой. Но что я могу? Молнии, огонь, пули его не берут. Приблизиться с кинжалом — значит обречь себя на такую же судьбу, что и кукловод, если не в тысячу раз худшую. Вот только из любой ситуации есть выход. И если я сам не могу подойти ближе…

Я должен победить. Должен, иначе не будет ничего. Десяток метров между мной и кукловодом. Если я промажу, если мой план не выгорит — второго шанса не будет. Но сейчас пространство и время на моей стороне. Тварь не торопится, она проникает в собственное дитя, веря в свою абсолютную власть и неуязвимость, а значит, мне пора удивлять.