Тахмасп подарил Андрею коней вполне пригодных к строевой службе. Поэтому не шибко трусливых. Во всяком случае громкие крики и хлопки их не пугали. Поэтому приучение к выстрелам легло на благодатную почву.

Конечно, они все еще шарахались, но так. Не сильно и не все.

Поэтому, когда рейтары дали залп из своих карабинов из-за спины уланов, метров за тридцать-сорок до сшибки, особого негативно эффекта или реакции у жеребцов не было. Они и так уже оказались взвинчены. Так, чуть дернулись. И все.

Рейтары отпустили свои карабины сразу после выстрела, и они повисли на косом плечевом ремне. А сами «лапками» потянулись к клинкам — тяжелым боевым kriegsrapier’ам. У каждой клинок чуть за метр длинной. Массивный, с общим весом около полутора килограмм. Да с прекрасной защитой кисти.

Таким и колоть, и рубить — одно удовольствие. Особенно колоть. А каждый драгун умел делать и то, и другое в конном строю. В том числе в сшибке — бойцы выставляли рапиру перед собой на полусогнутой руке. И кололи ей противника, использую лишь скорость коней. То есть, применяя совершенно уставной прием эпохи Наполеоновских войн. Хорошо ими отработанный.

Уланы же уперев свои пики в токи наклонили их, наводя на приближающиеся «цели». Длинны хватало с избытков для того, чтобы поразить любого акынджи. Ведь те копей или пик не использовали. И могли лишь закрываться легким круглым плетеным щитом степного типа.

И Андрей был на этой первой линии.

Для своих нужд он сумел заказать и вывести на Русь настоящего дестриэ. Здоровенного боевого коня, которого в те годы себе могли позволить только короли, высшая аристократия и жандармы Франции.

Отвалил за него целое состояние.

Привез его в Трапезунд.

А это был единственный конь, которого он переправлял морем.

И теперь этот дестриэ несся вперед на острие атаки. Тонна мяса, костей и прочей органики, закованная в латный бард — доспехи для коня. Сам Андрей не рисковал попусту. И восседал на нем во вполне прогрессивном латном доспехе. Максимиллиановском. Причем с кое-какими адаптациями специально под него с учетом послезнания.

Невероятно дорого. Что для Руси, что для Анатолии.

Но фантастически пафосно. Ибо весь бард он посеребрил, надев на коня иссини черной масти. А свои латы покрыл позолотой. В сочетании с перьями и прочим пафосом, выглядело просто невероятно!

Секунда.

Удар!

Пики, словно не замечая препятствие вошла в плетенный щит акынджи, пробивая его насквозь. И, следом, пронзая практически ничем не защищенное тело.

Мгновение.

И древко пики лопается от продольной перегрузки, брызгая щепой.

Андрей отработанным движением чуть протащил обломок пики вперед, выдергивая его из тока, и бросил вперед. Прямо в лицо новому османскому всаднику, что на него наезжал. А сам потянулся к своей тяжелой боевой рапире.

Время тянет долго.

Очень долго.

Его конь уже изрядно разогнался и несется не меньше тридцати, а может и всех тридцати пяти километров в час. Навстречу ему приближаются всадники неприятеля, идущие ничуть не медленнее.

Секунда.

Уклоняющийся от обломка копья акынджи чуть отворачивает в сторону. И какие-то несколько мгновений спустя насаживается на рапиру драгуна из второй линии.