Люди изнывали от такой работы. Но это оказалось не зря…

Немногим за полдень, когда легион уже принял обед и немного отдохнув, продолжил движение, встретились они — османы. Точнее их воины. И встреча эта произошла самым нелепым образом — передовой дозор просто выехал на очередной холмик и заметил прямо перед собой османский авангард. Метрах в трехстах или около того.

Секунда промедления.

И бойцы дозора спешно развернув своих коней дали дера.

Османы не долго медлили. И, вскоре, всей гурьбой перевалили через этот холм. Откуда им открывался вид на медленно идущую в отдалении легионную колонну. И конницу, что собиралась в кулак для противостояния гостям. Дозор успел передать ключевую информацию, так как имел в своем составе сигнальщика.

Звуки рога.

Звуки горнов.

Махание какими-то флажками.

И, на первый взгляд, беспорядочное движение всадников. Очень немногочисленных по меркам османского авангарда. И они явно собирались атаковать.

Дерзко. Смело. Глупо.

Во всяком случае так это выглядело со стороны османов.

Легионная пехота оставалась достаточно далеко. Основные силы Селима тоже. Поэтому командир авангарда скомандовал атаку, стремясь выслужиться перед наследником Султана. Ну а как иначе? Он, вслед за шахзаде не сомневался в неизбежном поражении этого гяура. И желал первым «пустить кровь…»

Андрей же, узнав о подходе неприятельского авангарда, лично выступил к своей кавалерии, дабы принять командование ей на себя. Вместе с отрядом персидских союзников.

Уланы спешно строились в линию.

За ними размещались рейтары и следом персы. Драгуны же, скакали к наиболее удобному для своего дела холму. Отсюда их мушкеты смогут поддержать атаку. Да — пулями на излете. Но и это — «хлеб».

Тем временем беспорядочная лава из конных воинов акынджи, немного сдобренная сипахами, перемахнула через холм. И пошла по полю, ровному как стол. И, к счастью, лишенному ирригационных каналов.

Акынджи представляли собой иррегулярную конницу, вооруженную щитами, саблями и луками. Ничего внятного из доспехов на них обычно не имелось. В силу бедности и лишнего веса, которым они не любили перегружать своих далеких от идеала легких лошадок.

Так вот эта лава акынджи была в более чем семь раз многочисленнее, чем конница легиона. И, несмотря на отсутствие внятного защитного снаряжения, чувствовала аромат успеха.

За луки никто не брался.

Кони! Прекрасные персидские кони! Каждый из которых стоил больше, чем десяток акынджи. Поэтому поранить любого такого коня — кощунство и невероятная глупость. Своим бы потом голову оторвали. Да и особого толка от лучной стрельбы в конном бою не было. Поэтому они выхватили сабли и приготовились к «собачей свалке».

У седла многих из акынджи имелись арканы. Но в бою они их не применяли, используя только для ловли людей. Обычно разбегающихся девиц, которые выглядели перспективно для продажи в рабыни.

Лава расплескалась по полю широким фронтом. И шагом направилась навстречу приближающейся легионной кавалерии во главе с Андреем.

— Ты безумец! — выкрикнул командир персидского отряда.

— Ты боишься?