– Саша, так тебе про этот пенициллин Аленин написал? – перебила мужа императрица.

– Нет. Три дня назад ко мне пришёл Николай с письмом от твоего любимца Тимофея с описанием этого лекарства. Жена Бутягина, помогавшая супругу в изготовлении пенициллина, была в своё время знахаркой в станице Черняева. Николай её помнит, она его от похмелья лечила. Вот Аленин и решился помочь бывшей станичнице, так как перспективы применения пенициллина в лечении множества болезней, особенно загноившихся ран, должны принести огромную пользу Российской империи.

– Но это действительно так, дорогой, – императрица строго посмотрела на мужа.

– Согласен, Минни. Только теперь вопрос состоит в том, кто его будет производить? И кто будет снимать сливки от продаж этой «панацеи», как написал фон Рамбах, – грустно усмехаясь, произнёс Александр III. – Опять иностранцы?! Я, честно говоря, не уверен, что копии этих документов уже не ушли к какому-нибудь производителю лекарств за рубеж. И будем мы покупать этот пенициллин за большие деньги.

– По производству что-нибудь решим. А почему ни Николай, ни ты мне ничего не сказали про это лекарство?! – в голосе Марии Фёдоровны прозвенел металл.

– Надо было проверить информацию. И Ники, и я тоже сразу зацепились за описание излечения случаев крупозного воспаления легких и обычной пневмонии, а также за разрушающее воздействие на палочку брюшного тифа в лабораторных условиях. Когда вслед за Николаем пришел Илларион Иванович с аналогичным посланием от Аленина, мы с графом решили подробно разобраться с этим пенициллином.

– И что удалось узнать?

– Подавший заявку на разработку пенициллина титулярный советник Павел Васильевич Бутягин заведует бактериологической лабораторией и станцией по выпуску противодифтерийной сыворотки при Томском университете. Восемь лет назад, будучи студентом, познакомился со своей будущей женой Соколовой Марией Петровной, поступившей на курсы при университете. После окончания университета с золотой медалью в девяносто третьем году Бутягин был оставлен работать в университете лаборантом. За семь лет дослужился до титулярного советника, награжден орденом Станислава третьей степени за создание специализированной станции по выпуску противодифтерийной сыворотки в Томске. Его жена – хороший хирург. Используя возможности станции и бактериологической лаборатории университета, два года назад произвели пенициллин и опробовали его на пациентах, признанных неизлечимо больными. Результаты ты читала. Бутягин ещё полтора года назад направил документы на привилегии, видимо, не зная, что лекарственные средства исключены последним положением из объектов патентования. Информация до Сибири долго идёт, – император глубоко вздохнул. – Чиновники в комитете, ознакомившись с заявкой, отправили её в архив, написав Бутягину об отказе на законных основаниях.

– И что было дальше? – заинтересованно спросила Мария Фёдоровна.

– Бутягин на деньги меценатов произвёл некоторое количество пенициллина, взял в университете годовой отпуск за свой счёт и отправился к генерал-губернатору Гродекову с просьбой приписать его к военному госпиталю, с разрешением использовать пенициллин при лечении. Встретиться с Николаем Ивановичем Бутягину помог Аленин-Зейский. Он же и письма отправил Ники, графу Воронцову-Дашкову и, как оказалось, фон Рамбаху. Ещё и генерала Беневского уговорил разрешить воспользоваться фельдъегерской почтой.