– Сразу не смогу помочь, – предупредил я, – задача не из простых.

– Времени много, – ответил Жираф, – все поймете из бумаг.

– Где и как я их получу? – осведомился я.

– Не беспокойтесь. Вам их передадут, – повторил Жираф.

Зильберкранц заглянул в коробку, где лежало тело несчастной собачки.

– О, бедный Лео! Весь следующий день я, находясь в своей лаборатории, вздрагивал при каждом шорохе. Но так никого и не дождался. Вечером вернулся домой, и тут же раздался звонок.

– Нашли папку? – спросил Жираф.

– Ко мне никто не пришел, – объяснил я.

Из трубки донеслось покашливание.

– Простите, я не прав. Вы только что вернулись в квартиру. Переоденьтесь, попейте чаю, потом побеспокою вас еще раз.

Я действительно отправился в ванную, затем в спальню и… на кровати увидел пакет из плотной коричневой бумаги. Его доставили прямо домой, вошли, не взломав замки. Я сразу и не заметил, что у меня кто-то побывал.

Вот так началось наше сотрудничество. Жираф беспокоил меня не часто, денег я от него никогда не получал. Но после каждого заказа он исполнял какую-то мою просьбу. Я получил удобное жилье от государства, свою лабораторию и издателя, который беспрекословно выпускал книги, выходившие из-под моего пера. Тиражи были маленькие, заработка никакого. Но в мире науки ценится не коммерческий успех, а качество монографии. Многие научные работники платят за то, чтобы их опус опубликовали хоть на газетной бумаге, хоть на туалетной. А меня выпускают в прекрасном оформлении. Только один раз я возмутился. Получил сборную модель замка из шоколада и фигурки к нему. Следовало все быстро наполнить ядом, ничего скрывать не надо, если эксперты найдут отраву, не беда. Как обычно, прилагалась и информация о тех, кому предназначена вкусняшка. Женщина, мужчина и девочка, ученица младших классов. Ну, на это я был не готов, сказал Жирафу:

– Ребенка-то за что?

И заказчик впервые за все время нашего общения потерял спокойствие, сорвался:

– За родителей-дураков. Все, что они имеют, у них от меня. Благодарить и кланяться надо. А эти твари решили свой бизнес замутить, используя мой контакт, о котором случайно узнали. Дочку свою захотели продать в качестве секс-игрушки.

И бросил трубку. Меня его взрыв эмоций удивил. Но в конце концов у каждого, даже у Жирафа, могут нервы сдать. Срыв у него случился один раз. Последняя моя работа для него – уникальный препарат. Не хвастаясь, сообщу: до сих пор подобное удалось только мне. За основу я взял яд, которым колдуны Гаити опаивают тех, кого хотят превратить в зомби. Человек выглядит мертвее некуда: сердце не бьется, дыхания нет, температура упала. Его хоронят, а спустя день-два могилу разрывают, покойник «оживает», его уже с помощью других отваров превращают в безвольное существо, беспрекословно исполняющее чужие приказы. И я сотворил смесь, от которой мой клиент тоже «умер», а потом «воскрес» через несколько суток. Я гений. После того заказа я более не общался с Жирафом. Спустя время решил: она умерла.

Зильберкранц неожиданно улыбнулся.

– Я не оговорился. Именно она! Жираф говорил зычным мужским басом. Но изменение голоса совсем не трудная задача. Почему я решил, что Жираф баба? По некоторым реакциям, случайно брошенному слову, которое несвойственно мужчинам. Не спрашивайте, точно не отвечу, но я абсолютно уверен: это была представительница слабого пола. И так мне захотелось узнать: кто сия кобра? Но лучше все по порядку.