Я вытаращила глаза.
– Он переживал из-за конфеты?
Костин развел руками.
– Первоклассник. Я послал в ларек оперативника, тот купил мальчику пакет всякой сладкой ерунды. Дети порой оценивают события иначе, чем взрослые.
– Арникова Нина работает неподалеку от офиса, в котором мы сидим, – продолжил Николай и осекся. – Слушайте, они все умерли! И мать, и отец! Скончались в день рождения Полины и Нины.
Глава шестнадцатая
– Магазин конфет? – удивилась стройная женщина. – Я не ем сладкое!
– Шоколад часто покупают для подарка, – сказал Константин Львович.
Нина сдвинула брови.
– Мне отводят сорок пять минут на обед, и уж поверьте, старшая медсестра стоит у двери с часами. Если я на десять секунд опоздаю, она на меня пожалуется. По телефону мне сказали, что речь пойдет о звонке моей сестры Полины, которая хотела купить конфеты. Но это полная ерунда, девочка давно погибла. Наверное, телефон принадлежит ее тезке.
– Второй Арниковой Полины Сергеевны не существует, – остановила я собеседницу.
Нина отвернулась к стене.
– Хотите сказать, что кто-то заказал от имени покойной шоколад в магазине, а потом не взял его?
– Пока что ситуация выглядит так, – согласилась я.
Арникова понизила голос.
– Не кричите. Мы сидим в кафетерии клиники, тут повсюду любопытные уши и жадные глаза коллег. Не больница, а просто коммуналка, все друг за другом шпионят, сплетничают. Одна радость – платят хорошо, вовремя и больные богатые, на чаевые не скупятся. Если сейчас подойдет кто-то из наших, то вы мой…
Нина посмотрела на Энтина.
– …дядя, а она тетя.
– То есть моя жена, – кивнул Константин Львович. – Приятно хоть на короткое время оказаться в роли супруга красивой женщины.
– Значит, вы не делали заказ? – вернула я беседу в рабочее русло.
Арникова неожиданно засмеялась.
– Я медсестра. Что пациенты чаще всего нам, уходя из больницы, дарят? Угадайте с трех раз.
– Конфеты! – хором произнесли мы с Константином.
– Ай, молодцы, – засмеялась Нина, – давно на сладкое смотреть не могу, не то что его есть. Дома полный шкаф коробок. Если кому набор подарить нужно, оттуда беру.
– Как вы думаете, почему некто воспользовался именем Полины? – осведомилась я.
Арникова обхватила пальцами стакан сока.
– Нам по восемь лет было, когда родители и Поля погибли. Иногда я думаю: кабы не родинка, лежать бы мне давно на кладбище.
Собеседница показала на маленькое пятнышко у себя на левой щеке.
– Я не жила с родителями.
– Как так? – удивилась я.
Нина оперлась локтями о столик.
– У Ирины Петровны, моей биологической матери, была сестра, Надя. Девочки были очень похожи, несмотря на то, что их разделяло несколько лет. Ира вышла замуж за Сергея, а Надя за Николая. У первой родились две девочки: Поля и Нина. А у второй одна Наташа. Мы здоровые, никаких проблем ни с чем. До нашего появления на свет мама ездила по стране, она работала проводницей на железной дороге. А папа носильщиком. Но с двумя детьми из дома надолго не отлучишься. Мама придумала на дому вязать. Нам с сестрой было несколько месяцев от роду, когда Наташа, почти наша ровесница, умерла. Она появилась на свет с тяжелой патологией, странно, что сразу не скончалась. Николай от супруги сбежал, когда понял, что в семье появился тяжелый инвалид. В придачу ко всем несчастьям Надя узнала, что больше не сможет забеременеть.