– И что они задумали? – нахмурилась я.

– Видимо, когда все соберутся, тогда и узнаем, – пожал плечами мой любимый муж и министр международной безопасности (как я сама его окрестила) по совместительству.

На площади царило настоящее столпотворение. И были здесь не только жители Цвета, поселка, выбранного Шахризад столицей всего племени людей-волков, но и лорды, по крайней мере, те, кого за былые заслуги и многовековой опыт оставили править на местах. Но больше всего я была рада увидеть счастливую, розовощекую Ирсэну. Девочка стояла рядом с Даминором и широко улыбалась, казалось, всему миру демонстрируя отсутствие переднего зуба. Вот и сбылась ее мечта – она растет!

Толпа была такой плотной, что путь в первые ряды пришлось пробивать Кристосу, а мы с Броней уже шли за ним. И все равно я получила пару тычков локтями, за которые, впрочем, тут же рассыпались в извинениях.

Боятся меня злить местные, особенно после нашей последней ссоры с Кристосом. Ну сорвалась, с кем не бывает. Никто же не пострадал, а что парочка деревьев не устояла и дом пришлось заново отстраивать, так это пустяки. Все равно мне этот дом не нравился, окна там были маленькие. Вот до того как искру папе передала, было страшно. А это так, мелочи.

Добравшись до первого ряда перед возвышением, на котором с некоторых пор красовался новый фонтан (каюсь, прежний тоже я развалила, и опять же нечаянно), я окончательно растерялась. А все потому, что очутилась рядом с папой и дядей Далиеком.

– Пап, а что происходит-то? – спросила шепотом.

– Не знаю, – пожал плечами папа.

Это что же за повод такой, что даже правящие не в курсе и стоят вместе с рядовыми жителями в ожидании информации?

Шум толпы начал затихать, только когда на возвышение поднялись Шахризад и Залиек. Ну кто бы сомневался! Дядя Заля, как я называла его за глаза, до сих пор на меня дуется за то, что искру не ему, а папе передала. И так и норовит выпихнуть из парламента. Вот и сейчас что-то задумал, а меня в известность не поставил. И Шахризад тоже хороша! Мы же договорились, что все переговоры по международным делам будут проходить только в моем присутствии, а то ее облапошат, а она и не заметит. И вроде лет тетке за две тысячи, а все как цветочек тепличный.

Залиек поднял руку, и толпа стихла. На площади, переполненной народом, воцарилась полная тишина. Шахризад чуть выступила вперед, улыбнулась всем своей неповторимой материнской улыбкой и заговорила:

– Приветствую вас, мои дети и гости Цвета! Я безмерно рада видеть всех вас здесь. Тем более что собрались мы по такому радостному поводу. Сегодня поистине великий день для наших народов и всей Рэдды.

Голос ее лился патокой, и все невольно начинали улыбаться. Даже я позабыла об обидах и с трепетом ждала: ну не томи, что за повод-то?

Залиек встал рядом с Шахризад, взял ее за руку и объявил:

– Мы собрали всех вас, чтобы объявить о союзе наших народов, который будет скреплен самым прекрасным способом из всех возможных – нашим браком.

– Обошел-таки меня, стервец, – с наигранной досадой вздохнул дядя Даня.

– Я – официальная безработная, – простонала я.