– Что именно?

– Да скажу ей: «Эх, Дарьюшка! Думаешь, я всех девчонок привел? Нет, двух твой Гудрон для личного пользования оставил!» И полетят тогда по ветру по прибытии в Аммонит твои последние волосенки! Повезет еще, если только те, что на голове растут!

– Парни! – Когда имеется время, всегда слушаю их обмен колкостями с удовольствием – много ли тут развлечений? – Демьян, ты точно уверен, что справишься один?

– Точно.

Наверное, это был наилучший выход из положения. Мы с отсутствием Демьяна практически ничего не теряем. Несмотря на все свои навигационные таланты, как боец он, чего уж там, довольно посредственный. И потому в критических ситуациях за ним всегда нужен глаз да глаз.

– Тогда остальным пятнадцать минут на сборы!

И я обвел всех взглядом: никто из них не жалеет, что упустил отличную возможность вернуться на побережье? Хотя вилами по воде писано, что в Аммоните все спокойно, Фил до сих пор там и вообще жив.

– Все будет нормально, Теоретик! – подмигнул мне Гудрон. Он задержался, когда все остальные пошли готовиться в дорогу. – Мы тебя не бросим. А знаешь почему?

– Почему?

До сих пор в толк не возьму – что всех их держит рядом со мной? Какой им в этом смысл?

– Потому что каждый из нас знает: случись нечто подобное с моей Дашей, с Настей Яниса, и так далее, ты был бы рядом. И как обычно, вперед всех бы лез. Ты не улыбайся, серьезно тебе говорю!

Улыбаюсь совсем не по этой причине. Вспомнились слова самого Гудрона. Вернее, его вопрос Вячеславу, когда тот рассказывал нам об эмпатии.

– Проф, а это может быть заразно?

– Что именно? Эмпатия?

– В том числе. Но сейчас я о другом. Заполнил нам Теоретик жадры, и стали мы такими, как он.

– Какими именно?

– Ну, не знаю. Совестливыми чересчур. Нет, я понимаю, с волками жить – по волчьи выть, пусть даже в хорошем смысле. Или с кем поведешься, с тем и наберешься. Затрудняюсь толком объяснить.

– А ты кратко, Борис, кратко. Отчлени, так сказать, нужное от несущественного.

– Если кратко, то жадры дают не только то, что они дают, но еще и часть от того, кто именно их заполнил. Не знаю, как другие, но за себя я точно могу сказать: изменился Аксентьев Борис Александрович с той самой поры, как в руки к нему попали жадры от Теоретика. Не то чтобы совсем, но на некоторые вещи явно иначе смотреть начал.

– Хороший вопрос, Борис Александрович, и на него у меня нет ответа. Как не знаю, по какому принципу жадры работают вообще. Хотя, признаюсь честно, подобные мысли и мне в голову приходили. Личность человека формирует общество, в котором он находится. Но мы-то люди уже взрослые и вполне сформировавшиеся, так что, возможно, ты и прав.

Так что, уважаемый Борис Александрович, улыбаюсь я совсем по другой причине.

– Кстати, Теоретик, слово мне сразу дай!

– Какое еще слово? – подозрительно спросил я. Зная его характер, от него можно услышать все что угодно.

– Что подтвердишь, когда буду рассказывать.

– Что именно?

– Как один долину от перквизиторов зачистил. С наганом, мать их, с наганом!

Ничего я тебе давать не буду. Потому что вранье это все – без вас точно бы там остался. И еще. Будь на мне в тот момент подгузники, обязательно бы использовал их по назначению. Их не было, что и удержало меня от позорного факта.