Папа твердо решил не возвращаться на свою прежнюю работу. Вместо этого он собирается открыть вместе с Моной ферму по выращиванию экологической продукции. Поначалу мама громко покашливала и поднимала глаза к небу, но, когда папа обнял ее, такой здоровый и счастливый, она сдалась. И сказала, что хочет еще раз посмотреть на лабораторные результаты анализов этих суперовощей.

Летние каникулы продолжаются, и случилось Неизбежное. Пока я тут сидела, записывая всё, что произошло весной и летом, мама и Орест познакомились. Заметно, что им нравится находиться в обществе друг друга – они часами сидят вместе в компьютерной комнате, их клавиатуры трещат в такт.

Мона не возражает, что Орест пользуется нашими компьютерами, при соблюдении следующих условий:

1) он не приносит домой ничего электронного;

2) всегда носит в кармане кусок оргонита;

3) проходит по лабиринту, который она начертила в саду, чтобы очиститься, каждый раз после работы на компьютере (хотя именно этот пункт Орест обычно пропускает).

Электра ведет себя как обычно. Она не подозревает, что она – избранное дитя, ребенок-лозоходец, единственный человек, способный управлять астролябией и найти пересечения силовых линий между земными и небесными силами. По-прежнему шалит и бегает за всеми птицами, которых видит. Даже не знаю, заметно ли будет в будущем, что она какое-то необычное дитя, как сказано в песне Сильвии.

– Чушь собачья, – говорит Орест. Но я всё равно ломаю голову.

Ясное дело, Орест бросил в Эйгира логарифмической линейкой, так что тот уронил астролябию. От этого логарифмическая линейка треснула, поэтому теперь Орест ею не пользуется. Кстати, Орест прибрал к рукам астролябию уже тогда, в самую короткую ночь. Теперь он ее куда-то запрятал и не говорит куда. Да я, собственно, и не спрашиваю.

При помощи маминых компьютеров Орест сделал массу расчетов по поводу ионизации воздуха в грозу в связи с тем сорванным проводом. Он говорит, что световой круг представлял собой плазму. Физический феномен, который может возникать, когда воздух подвергается воздействию мощного электрического разряда при особых условиях. Должно быть, пылающая плазма образовалась вокруг упавшего провода, потому что началась гроза. Как говорит Орест, невероятно, но не невозможно.

Должно быть, директриса следила за нами в течение долгого времени – к такому выводу пришли мы оба. Вероятно, она преследовала нас с того времени, как мы пошли по следам Акселя, – начиная с момента, когда увидела нас на станции Лерума. И всё время сообщала обо всём Эйгиру! Мы думаем, что она познакомилась с Эйгиром – или с Оракулом, как он себя называл – в интернете и поверила каждому его слову. Мне стало ее жаль. Наверняка она мечтала чувствовать себя избранной, получить важное задание – в точности как я.

В полиции она много чего рассказала про Эйгира. Но, поскольку Эйгир всё еще в коме, полиция не может его допросить. Кома – это когда человек как будто очень крепко спит. Врачи сказали, что такая кома, как у Эйгира, может продолжаться несколько лет.

Однако не директриса дала мне первое письмо в ту холодную зимнюю ночь – в этом я совершенно уверена. Может быть, это был кто-то другой из последователей Эйгира? Обрядился в пальто и шляпу Акселя и дал мне письмо. Так думает Орест.