— Вот ирод, напугал, аж сердце захолонуло, — Марья на нервах даже поплевала по привычке через левое плечо. — Чуть заикой не сделал, нельзя ж так к людям подкрадываться! А искали-то меня зачем? — Она подозрительно окинула его взглядом.

— Ис-с-свиняюс-с-сь, что напугал, — хотя по лицу было видно, что ни фига не раскаивается и испуг Марии Спиридоновны его только позабавил, как и ее реакция. — Я хотел бы ус-с-снать: а нам вы что мош-ш-шете предлош-ш-шить?

Откровенно говоря, Марья впала в ступор. Вопросы в голове множились, как кролики весной, и ответов не предлагали. Кому «вам»? Почему она должна что-то предлагать? Вообще, при чем здесь она и какие-то вы, они, оно и прочие, обделенные ее предложениями?!

— Вам? Ну, руку и сердце я вам точно не предложу, как и любовь до гроба! — выдала она первое, что пришло в голову из разбежавшихся мыслей.

Глаза алой змеюки превратились в два выпученных шара; если бы не его стройное телосложение, то точь-в-точь как надутая через соломинку мультяшная жаба. Издав какой-то переливчатый свист — то ли горло прочищал, то ли матерился на своем, — он все-таки нашел в себе силы прошипеть:

— С-сердс-се не надо, и руки тош-ш-ше. Вы вс-с-сем находите новые вос-сможности. Боевой факультет тош-ш-ше хочет.

— Ага. Мальчики хотят, но девочки им не дают, — глубокомысленно заявила всё еще не отошедшая от испуга наша бабуля и нервно хихикнула.

Декан смотрел на не совсем адекватную, по его мнению, пожилую женщину и думал, что то ли он время выбрал неудачное, то ли место, то ли слухи о мудрой комендантше сильно преувеличены.

Марья же, взяв себя в руки и немного смутившись — все-таки неловко, и поведение такое ей не свойственно, — уже серьезно спросила:

— А почему вы решили, что я должна для вас что-то придумывать? Почему я вообще должна что-то придумывать и предлагать? Зачем мне этим заниматься?

— Ну как ше? Артефакторы с-с-сделали уже нес-с-сколько проектов, как и природники, у бытовиков новый комендант, и ему уш-ш-ше выдали какой-то артефакт по ваш-ш-шему проекту. У целителей вообщ-щ-ще ис-с-следовательс-с-ский бум на ос-с-снове мутас-сий крови. Только наш факультет оказалс-с-ся не у дел. — Он состроил обиженную морду.

Откровенно говоря, морда обиженной змеи выглядела страшненько, особенно прищуренные глазки. А декан тем временем сдавал с потрохами все пароли и явки, вещая о том, как бытовикам еще досталось второе кладбище для тренировок по уборке и обещали добавить какие-то новшества в обучении.

Тут Марья мигом сообразила, откуда ноги растут. «Лимон», видимо жутко комплексуя перед боевиками (как же, со своим военным прошлым — и бытовичками командовать!), решил прихвастнуть новаторским подходом к воспитанию молодого поколения. А когда у него осведомились об источнике идей, сослался на помогающую всем и вся некромантскую комендантшу. Боевики, как профи разведки, информацию проверили и обнаружили, что все факультеты «облагодетельствованы», а они в пролете. Так и отправился наш «Змей Горыныч» восстанавливать справедливость.

Впрочем, Марья была в хорошем настроении и поэтому предположила: