– Мне так книга понравилась, что я решила Майю под поезд положить.

Я попятилась.

– Не маму, – расхохоталась девушка, – черепаху. Она в честь моей матери названа. Но где состав взять? Вот я и решила: пусть Майя умрет иначе.

Схватила со стола ножницы и… раз! Отстригла голову несчастной. Я закричала, закрыла лицо руками. Флора рассмеялась и со словами:

– Один ноль в мою пользу, – убежала.

Я стою и чувствую: сейчас в обморок упаду. Потом вкрадчивый голос раздается:

– Вы новая няня?

Я кивнула. Кто-то взял меня за запястья и отвел ладони от лица. Я увидела молодого мужчину. Он спросил:

– Надя?

А у меня пропал дар речи, только и могла что головой трясти. Незнакомец предложил:

– Давайте познакомимся, я Филипп, старший брат Флоры. Вы педагог?

Я выдавила из себя:

– Врач. Психиатр.

Он засмеялся.

– Определенно напишете потом диссертацию, моя сестра уникум. Сейчас все объясню. Но для начала посмотрите на то, что на ковре лежит.

Я опять зажмурилась.

– Нет, нет, уйдите!

Он меня по голове погладил.

– Взрослая тетя, доктор, а трусиха. Ну же. Она не живая.

– Если вам голову отстричь, вы тоже мертвым станете, – прошептала я.

– Согласен, – подтвердил Фил, – но я-то дышу, разговариваю, а черепашка игрушечная. Эй, открой глаза.

Я послушалась, взглянула на ковер, а там… голова отдельно, из панциря пружины торчат. Ноги у меня подкосились, прямо на палас села, вопрос задала:

– Это шутка?

Филипп опустился на диван.

– Да. Сонечка их обожает.

– Вашу сестру зовут Флорой, – напомнила я.

Парень согласился.

– Верно, но она давно придумала отмазку: если сделает гадость и ее поймают, мигом начинает рыдать, делает несчастные глаза, лепечет:

– Не я, не я, не я дурно поступила. Сонечка это сделала. Флора пыталась остановить Соню, а та ее больно ударила, и вон чего натворила!

Сестра в своем теле не одна, их там две. Одна милая, добрая, послушная, всех любит, другая просто дрянь. Слышали про такое заболевание?

Я кивнула.

– Конечно, диссоциативное расстройство идентичности. Не профессионалы называют его раздвоением личности. Очень редкое расстройство, человек состоит из нескольких сущностей, подчас они незнакомы друг с другом. Мои знания чисто теоретические, на практике я никогда не видела подобного больного. Но ваш отец прекрасный психиатр.

Филипп усмехнулся.

– Он знает, что Флора талантливая актриса, посоветовал ей после школы в театральный вуз поступать. Матери отец не раз говорил:

– Девчонка знатная манипуляторша, с умом у нее полный порядок, она отлично знает, как и с кем себя вести. Со мной дочь не выдрючивается. Она лентяйка, врунья, эгоистка. Если я в старости заболею и слягу, она стакана воды мне не подаст. В моем присутствии девица спектакль под названием «Сонечка и Флора» не устраивает, понимает: я ее мигом на чистую воду выведу. Для лечения этого состояния фармакологических препаратов нет. Придуриваясь, она не боится, что я ей уколы ставить начну. Отправлять хитрую бестию к психотерапевту я не намерен, подурит и перестанет…

Надежда поморщилась.

– Старший Зеленов был прекрасный врач, но, знаете, как часто бывает: талантливый хирург прооперировал тьму больных, а у своей матери не заметил рака. Почему-то к своим родственникам доктора менее внимательны. Не знаю, это российский менталитет или мировая тенденция. По рассказам Филиппа, Флора с младых ногтей была подлой. Купит мать вазу, поставит в гостиной, полюбуется, потом уйдет. Флора вазу нарочно разобьет, подчеркиваю, нарочно. Майя увидит осколки и ну орать: