Было поздно, усталость сильно давила, пришлось отложить разделку на завтра. В котелке еще оставалась часть не выпаренной воды, я вылил ее и поставил на еще теплые угли: завтра соскребу и узнаю, сколько неочищенной соли получил.

Утром проснулся рано. Это становилось уже нормой, в дикой природе нельзя щелкать клювом.

Бегу к своей вчерашней добыче, обе рыбины на месте. Теперь при свете дня могу почти уверенно сказать, что одна из них — скумбрия, только почему на ней есть чешуйки? Не сплошь, но брюшко прикрывают солидно. Вторая — точно хищная рыба, даже не знаю, можно ли ее принимать в пищу. Со скумбрией возвращаюсь к палатке, где вскрываю ей брюшко, пальцами вытаскиваю внутренности. Скоблю мачете, снимаю чешую, отрезаю плавники и голову. В ручье тщательно промываю и возвращаюсь.

Отложив рыбу, беру котелок: примерно до середины по стенкам котелка и на дне кристаллообразная накипь светло-серого цвета. Пробую кристалл на вкус — соль, только совсем немного горчит. Ушками гайки, выбранной среди инструментов, долго и кропотливо скоблю стенки и дно котелка. Отставшие кристаллы ссыпаю в консервную банку из-под каши с мясом. Получилась почти полная банка. Банка вмещает двести пятьдесят граммов каши, соль, наверное, плотнее. Буду считать, что банка — это двести пятьдесят граммов соли, чтобы удобнее было считать. Вместе с моим запасом соли из НЗ капсулы это около четырехсот граммов.

Хотя соль называют «белой смертью», отсутствие ее в рационе еще хуже, начиная от проблем работы сердца, заканчивая возможным обезвоживанием при кишечных отравлениях.

Бегу к ручью, прополаскиваю котелок, все равно на стенках осталась соль, не хотелось бы пересолить первый рыбный суп или, скорее, отварную рыбу. Рыбу приходится разделить на три части, чтобы поместилась и могла хорошо провариться. Через полчаса вытаскиваю первый кусок рыбы на пластиковую тарелку: от нее идет божественный запах и пар, дразнящий ноздри. Не дожидаясь остывания, обжигаясь, глотаю кусок за куском. Ничего вкуснее в своей жизни не ел.

Скумбрия очень жирная, несмотря на весну, обычно жир рыба набирает ближе к осени. Толстый слой темного, жирного мяса вдоль хребта. «Вот тебе и омега-3», — крутится в голове, будет профилактика атеросклероза.

Второй кусок последовал за первым, рыба немного пересолена, но есть можно. Доел, уже чувствуя, что насытился дальше некуда. Третью часть оставил на обед. Сходил к ловушке, притащил вторую рыбу. Эту попробую вялить, съем кусочек, когда провялится, по ощущением организма на второй день будет ясно, опасна или нет.

Выпотрошил ее, долго мучился с чешуей. Похожая на крупные роговые пластинки она не желала удаляться. Плюнул на это дело, промыл ее и смазал в соли. Вставил распорки, чтобы боковинки не соприкасались и лучше вентилировались. За неимением иного места подвесил в тамбуре палатки.

Затем снова приступил к рубке коридора среди кустарников. Закончил в обед, руки болели, мачете пришлось попеременно перекладывать из руки в руку. Теперь у меня был прямой коридор в рощицу шириной в метр. Срубленных кустарников не хватило, чтобы полностью закрыть периметр вокруг моего жилища, пришлось дорубить несколько кустов. Оставил проход, который решил на ночь закрывать большим кустом, для удобства очистил его нижнюю часть от шипов, чтобы не ранить руки. Теперь я чувствовал себя в большей безопасности, чем раньше, вряд ли хищник поднимется по узкой гряде, чтобы, пройдя по коридору, напасть на человека за изгородью из смертоносных колючек. В конце концов, звери не люди, они убивают лишь для пропитания, а не для забавы.