- Догнать!
Вадим первым скатился с камня, бросился в погоню. Один из карателей вдруг обернулся, за мгновение до того как из дырочки ствола изверглось пламя, он уже катился по камням. Когда майор вскочил, незадачливый стрелок уже корчился в предсмертных муках, а с камней соскакивали товарищи, с ревом неслись через тропу. Вадим перекатывался через камни, куда-то лез, видел перед собой только широкую спину в кителе мышиного цвета. Бешенство обуяло его - не одна тварь отсюда не уйдёт. За камнями начинался разреженный лесок, трава по пояс.
- Стоять! - он выпустил очередь наобум и сам готов был упасть, ноги его подкашивались.
Из травы выросла спина военнослужащего РОНА, враг медленно поднялся, оружия у него не было - обронил где-то, правую руку он тянул вверх, левую еле поднимал, она была перебита в районе плеча, возможно ранение было сквозным. Мужчина медленно повернулся, смотрел исподлобья, закусив губу, кровь вытекала из простреленной конечности, он терпел боль. Зорин приблизился к нему, не опуская ствол.
- Стрелять будешь Вадька? - прохрипел каратель.
- Буду, Иван. Обязательно.
Рыбников покрылся смертельной бледностью, но как-то держался, именно он командовал этим отрядом.
- Сука же ты, Вадька, вон каким оказался. А я так обрадовался, когда мы с тобой встретились, лучший кореш детства, всё такое.
- Только не надо вспоминать про детство! - заявил Зорин. - Не разжалобишь. Ты и впрямь подумал, что я продался, вашему Гитлеру?
- Да не Гитлеру, болван! Мы же, за народ, за избавление от звериного большевизма, а немцы только инструмент, хотя кому я говорю, - Рыбников досадливо сплюнул. - У тебя же башка забита вашими жидовскими лозунгами, в которых нет ни слова правды. Ладно стреляй, чего медлишь.
Вадим колебался, он думал, что с этим будет проще. Картинки из детства за мелькали перед глазами: девчонка одноклассница по имени Маша, которую они влюбились одновременно, Рыбников тогда уступил её товарищу, счёл невозможным собачится по такому поводу. Где она, та Машка? Зорин хороводил с ней до самого отъезда с исторической родины.
- Стреляй, дурак, чего ждёшь! - хрипло выкрикнул Рыбников. – Всю душу вымотал. Я к тебе как порядочному, со всей душой.
Вадиму противно было, стрелять он не хотел, хотя и не сомневался в том, что Ванька на его месте с удовольствием разрядил бы магазин в друга детства.
- Ладно, проваливай, - процедил Зорин. – И сдохни где-нибудь под кустом, - он пристально посмотрел в глаза старого товарища.
Тот как-то понял, что Вадим не выстрелит, стал обрастать пятнами румянца.
- Ты, не будешь стрелять? - голос Рыбникова сломался как у подростка.
Вадим повернулся и побрёл прочь, проклиная свою слабость. Короткая очередь прогремела как гром по ушам, он резко обернулся, запоздало вскинул автомат: Рыбников с остекленевшим взором сползал по стволу, из открытого рта сочилась кровь, в правой руке он держал оружие МР 40, висевший стволом вниз. Видно Иван уронил оружие, когда Вадим его догнал, а теперь вот решил поднять и воспользоваться. В стороне кто-то шевельнулся, выступил из-за дерева, это был Валентин Богомолов.