— А что ему сказали собаки? — спросил Макс.

— Что ты имеешь в виду? — Старший поглядел на Макса так, будто тот свалился с луны. — Как это — что они сказали? Они лаяли!

— Я хотел спросить, сказал ли им господин Белло, что собаки… — начал было Макс, но отец резко цыкнул: «Тс-с-с» — и ткнул локтем в бок.

— Собаки разбежались, как только он к ним приблизился, — продолжил младший. — И это его очень огорчило. Он выглядел подавленным.

— Мы не стали призывать его к порядку, — вмешался старший. — Мы не можем арестовать человека за то, что он лает. И мы оставили его в покое. Но сегодня утром мы его всё-таки задержали.

— Задержали? А почему? — спросил Штернхайм.

— Нам позвонил человек, у которого на окраине города птицеферма. Он услышал громкое кудахтанье и, когда пошёл узнать, в чём причина, обнаружил в птичнике этого Господина Белло. Тот поймал курицу и собирался с ней удрать. Фермер пресёк его попытку с помощью вил для навоза и сообщил нам. Мы тотчас выехали на место происшествия и арестовали вора. При этом мы установили, что халат, в который он был одет, из вашей аптеки. Видимо, взломщик успел побывать и там. У вас что-нибудь пропало? Вы не заметили следов грабежа?

Макс от души рассмеялся.

— Да нет же! Господин Белло ничего у нас не крал. Он же наш…

На этот раз резкое «Тс-с-с» не спасло положения.

— Что значит «он же наш»? — спросил полицейский.

— Макс хотел сказать, что… — Штернхайм начал запинаться: — Господин Белло — наш… родственник. Очень дальний. И приехал, конечно, из Италии. Из Южного Тироля, поэтому и знает немецкий язык.

Теперь полицейский глазел на Штернхайма так же, как раньше на его сына. Макс тоже уставился на отца. Он и представить себе не мог, что тот умеет врать так складно.

— И это вы сообщаете нам только теперь?! — воскликнул полицейский. — Кем вам приходится этот воришка?

— Как я уже сказал, мы состоим в очень дальнем родстве. И, к сожалению, у него сейчас нервный срыв, ну, вы понимаете. Иногда он плохо ориентируется в окружающей обстановке. И считает себя собакой… При этом совершает поступки, которых в нормальном состоянии никогда бы не совершил. Никогда! Его и прислали к нам, чтобы он подлечился.

— Но это ужасно, — сочувственно вздохнул молодой полицейский. — Он считает себя собакой!

— Да, ужасно, — подтвердил Штернхайм. — Ведь вы знаете, я — аптекарь, и родные возлагают на меня большие надежды. Считают, что я смогу его вылечить. Ну, вы понимаете…

— Да, понимаю, — промолвил старший полицейский. — Но как с ним поступить? В конце концов, ваш родственник украл курицу!

— Но ведь он её вернул, — напомнил Штернхайм.

— Ему пришлось её вернуть! — уточнил полицейский. — Пришлось вернуть!

— Я готов возместить ущерб и заплатить за курицу. В виде компенсации за перенесённый страх, — заявил Штернхайм.

— Это другой разговор, — сказал полицейский. — Тогда мы можем посмотреть на этот случай сквозь пальцы и разрешить вам забрать родственника домой. Но впредь приглядывайте за ним получше!

Полицейский, Штернхайм и Макс вошли в соседнюю комнату, где господин Белло по-прежнему сидел за столом. Он успел перевернуть корзину для мусора и в этот момент обнюхивал бумагу, в которую, очевидно, был завернут чей-то завтрак.