Это был явный вызов. Но я проглотил и это. Моя вспышка гнева не вернет Ику, а я рискую оказаться лицом к лицу против всего племени. Я потерплю, если надо будет — даже отложу уход через пролив.

Следующие два дня наше положение с Санчо ухудшилось: нас оттирали от костра, есть удавалось урывками. Даже девочки-подростки скалились на нас, рыча словно зверьки. «Сучье племя, вы облегчаете мне задачу, мне было трудно принять решение убить вас, но своим поведением вы показали, что вы недостойны жить», — эта мысль не успокаивала, а, скорее, бередила рану и провоцировала на действие. Первую жатву среди намеченных, я получил практически случайно.

Прямо на берегу, наполовину в воде, лежала огромная глыба размером с грузовик. С нее неандертальцы пару раз били копьями рыбу, которая подплывала слишком близко. Мяса нам в последнее время доставалось мало, и я решил попытать удачи в рыбалке. Край глыбы, обращенный в море, был мокрый и склизкий, приходилось соблюдать осторожность, чтобы не свалиться в холодную воду. Мне удалось добыть одну крупную рыбу, еще двоих раненых я упустил, и течение медленно понесло их на запад.

Услышав шаги, не даже обернулся, будучи уверенным, что это Санчо. В тот момент я стоял наизготовку, с отведённой рукой для удара. Грубый тычок в ребра сбил мне на секунду дыхание. Передо мной стоял и ухмылялся неандерталец, самый широкоплечий из всего племени. Не раздумывая, чисто на эмоциях я огрел его древком копья как дубиной по икроножной мышце. Даже у накачанных неандертальцев икроножная мышца вызывает болевые ощущения: мой визави инстинктивно поднял травмированную ногу, и его вторая нога поехала по скользкой глыбе.

Словно мешок с дерьмом дикарь плюхнулся в воду и сразу ушел с головой. Потом он вынырнул и, отчаянно молотя руками, попытался уцепиться за глыбу. Ему это удалось, и пальцы правой руки вцепились в самый край. Мой каменный топор обрушился на его пальцы, отбив мелкие кусочки от глыбы. Оставив два раздробленных фрагмента пальцев на камне, широкоплечая скотина ушла под воду. Ещё несколько раз она снова появилась на поверхности. Его широко раскрытые глаза были полны животного страха, он скулил и захлебывался водой. Еще секунд двадцать дикарь отчаянно молотил руками по воде, но потом окончательно ушел под воду. Его тело всплыло через полминуты, и течение лениво потащило труп в западном направлении.

Я оглянулся. На площадке перед пещерой никого не было. Сбросив пальцы в воду, я смыл кровь с глыбы и с топора. Здесь нет криминалистов, но оставлять следы всё же не хотелось.

Исчезновение дикаря заметили во время еды, но особого внимания этому не придали. Только вождь пытливо посмотрел в мою сторону, но я выдержал взгляд, безмятежно поглощая пожаренную рыбу. Теперь мужчин оставалось пятеро, пока еще слишком много, чтобы бросить открытый вызов.

Следующим стал неандерталец с длинными волосами. Он ничем особым до этого не выделялся и держался даже в стороне во время еды. Может, это было связано с травмированной левой рукой, не знаю. Я вместе с Санчо напросился на охоту. В этот раз охота была на зубров, которые выбрались из леса и находились на расстоянии нескольких часов ходьбы. Мы отбили одного самца от стада, и животное кружило, стараясь не подставиться под удар. Зубр остановился и потом стремительно атаковал меня и стоящего рядом дикаря.