«Река, горная гряда, неужели я дошел до своей старой бухты?» — моё сердце колотилось, словно собиралось выскочить из груди. Правда, была одна нестыковка — стена камыша на той стороне не давала возможности увидеть солончак. С моего места его точно не было видно, хотя сам по себе солончак мог и не простираться на все пять-шесть километров.

Нужно было снова делать плот, в принципе мог бы сойти и один крупный ствол дерева, но крупных деревьев вблизи не было вообще. Для меня это расстояние не представляло труда, но даже я не смогу проплыть это расстояние в накидке из заячьих шкурок, с каменным топором и копьем в руках. В любом случае следовало сооружать плот, но в округе не было ничего похожего на дерево, которое можно было бы использовать для постройки плота.

Взгляд упал на камыш. А что если его попробовать использовать как материал для плота? В памяти всплыла картинка из какой-то книги, где египтяне строили лодки то ли из тростника, то ли из камыша.

Я объяснил Санчо, как рвать камыш, и через час на берегу выросла целая гора сухого камыша. Затем я приступил к строительству плота. Понимая, что мне нечем будет связать плот, способный выдержать наш вес, я решил сделать один мощный сноп, стянуть его между собой и плыть за ним, держась руками за импровизированный плот. Самое трудное будет состоять в том, чтобы Санчо преодолел страх воды.

Чтобы крепко стянуть вязанку камыша в двух местах, мне пришлось распустить свой пояс и связать его с нарезанными полосками шкуры. Из моей накидки для этого ушло почти треть шкурок, но погода становилась все теплее, и этой потерей можно было пренебречь.

В итоге получилась вязанка камыша длиной в три метра и, примерно, в метр объемом. Несмотря на объем, наш «плот» был очень легким. Вместе с плотом мы поднялись на двести метров вверх по течению, чтобы при переправе учитывать течение реки.

Санчо заартачился, отказываясь входить в воду и цепляясь за хлипкую камышовую конструкцию. Еще при пересечении пролива мне пришлось долго уговаривать его, но тогда мы сидели на бревнах. Сейчас предстояло находиться в воде, гребя ногами.

Почти час я потратил на то, чтобы убедить неандертальца. Плюнув на него, я столкнул камыш в воду, предварительно закрепив свое оружие сверху «плота». И Санчо нее выдержал. Он зашел по пояс в воду, боясь, что я отплыву без него. Показав как держаться, и предупредив его, чтобы он не отпускал камыш, я начал толкать вязанку в глубину. Когда дно ушло из-под ног дикаря, он судорожно всхлипнул и чуть не запаниковал, но подъемная сила воды подняла его тело. Сделав еще шаг, я почувствовал, что глубина больше моего роста и поплыл, стараясь без спешки работать ногами.

Мы медленно продвигались вперед, сносимые течением к морю. Когда мы проплыли около пятидесяти метров, река сильно снесла нас к морю. Я пожалел, что не поднялся выше по течению, но в этот момент мои ноги коснулись дна.

Восточный берег был пологий, глубина здесь была меньше. Метров за пятьдесят до берега я смог встать на ноги. Через десяток метров и Санчо смог встать на ноги, выразив свою радость щенячьим поскуливанием.