— Ты могла бы передать расследование кому-то. Ты этого, конечно, не сделала — и не могла бы сделать, оставаясь собой. — Скрывшись в огромной гардеробной, он продолжил: — Представляю смятение убийцы! С одной стороны, ты занимаешься именно тем, что вызывает у него восхищение, а с другой, ему подавай твою благодарность за подарок!

— Наплевать мне на его смятение! Я делаю свою работу.

— Чем в конце концов превратишь его поклонение в злобу или в отчаяние. Думаю, то и другое грозит смертью. — Рорк вышел из гардеробной в джинсах и черном свитере. — Ты сама это знаешь и уже думаешь, как бы поторопить его с этим превращением. Потому что если его злоба или отчаяние не обрушатся на тебя одну, то подарок может быть преподнесен повторно.

— Откуда тебе знать его мысли, чувства, желания? — спросила она.

— Ты сводишь его с ума. И меня заодно.

Злость уступила место грусти.

— Он убивает ради меня, Рорк. От этого тошнит.

— Он — или она — убивает ради себя самого. — Рорк подошел к ней и взял в ладони ее лицо. — Ты — оправдание, отмазка. У тебя все получится, когда ты полностью с этим согласишься и перестанешь винить в этом — совсем перестанешь, слышишь, Ева? — невиновную.

Он наградил ее новым поцелуем.

— А теперь пойдем к тебе в кабинет. Там ты расскажешь мне подробности.

Рорк запрограммировал спагетти с фрикадельками — ее любимое блюдо, способное успокоить, и налил два больших бокала кьянти.

— Это повысит твою трудоспособность, — объяснил он.

Она стояла посредине своего кабинета и смотрела на выведенный на экран журнал, который только начала заполнять.

— Ешь и рассказывай с самого начала. Тебе же нужен свежий взгляд. Оригинальная точка зрения.

— Ладно. — Она вздохнула и подсела к нему за столик у окна. — Во-первых, прости, что забыла про сегодняшний вечер. Забыла, и все.

— Я сам сегодня закрутился. — Он отпил вина, изучая ее. — И тоже не вспомнил бы про вечер, если бы не напоминание Каро днем. Может, и вам, лейтенант, завести секретаря?

Она ткнула вилкой фрикадельку.

— И не говори, будто кто-то вроде Каро сможет что-то мне подсказывать. Я, вероятно, уже через два дня вцеплюсь бедняге в глотку и превращу его легкие в шотландскую волынку.

— Чтобы играть на чужих легких, требуются годы тренировки.

— Ничего, я способная ученица. Сегодняшний вечер благотворительный? Наверняка развернулась бы охота на твой бездонный карман.

— Стоимость билета тянет на два кармана. Да, мы сделали бы пожертвования.

— Я тоже хочу жертвовать. — Чувствуя свою вину и злясь на себя за это, она прицелилась вилкой в следующую фрикадельку, но потом решила предварить ее спагетти. — Скажи мне, сколько и куда.

— Плевое дело. Я думал примерно о пяти миллионах.

Она чуть не подавилась спагетти.

— У меня не настолько глубокий карман. Даже представить себе не могу такую сумму. Давай лучше ты.

— Уже. — Он потянулся к ней и стиснул ее ладонь. — Не бери в голову, Ева. Подумаешь, вечер в красивом платье!

— Но тебе-то нравится.

— Не спорю. Но вот это нравится мне еще больше: совместный ужин в спокойной обстановке. Некоторые не сочли бы убийство подобающей застольной темой, но мы к ним не принадлежим. Так что валяй. Только с самого начала.